Новая власть, надо думать, тоже не лыком шита. Что стоит одна Васильева и ее любовник, бывший министр обороны Сердюков? Стоит ли продолжать дальше? Едва ли.
Александр Васильевич сел к обеду и ужину и выпив наперсток виски за ужином, взбодрился и принялся писать письмо мэру столицы.
" То, что в этой поликлинике, то же самое и у остальных лечебных учреждениях. Мэр не может все знать, он в поликлиниках не бывает, а если и зайдет когда, так за ним свита чиновников...окружат его и начнут показывать то, что заранее запланировали. Даже подставных посетителей найдут, совершенно здоровых, а вид у них будет вид больного, получающего квалифицированную медицинскую помощь. Мэр останется доволен, а чиновники от медицины три дня станут праздновать. А я... я ему напишу все как есть. Тем более он недавно приступил к своим обязанностям. Предыдущий мэр, как его, а, Лужман, проворовался; заселил Москву узбеками, татарами, таджиками, и президент отпустил его на все четыре стороны. Иди, мол, гуляй, кепка. Новый мэр, еще не успел полюбить кормушку. Вот и самый раз сообщить: врачи не желают лечить больных, они ревностно относятся к коллегам, которые ушли в платные медицинские учреждения. Они ненавидят стариков и ждут их смерти, потому что старики ‒ нищие люди. На скудную пенсию прожить трудно, не то, что давать взятку каждому врачу".
И он взял в руки ручку, бумагу, исписал шесть страниц, и рано утром, едва похлебал чаю, отправился на Тверскую, в мэрию, в отдел писем. Его беспрепятственно пропустили на первом этаже и показали, куда и кому отдавать письмо. В конце зала, у самой лестницы сидела приятная девушка с приятной улыбкой на молодом лице, приняла у него бумагу и даже паспорт не спросила.
‒ Ждите, ответ непременно будет через несколько дней.
Веревкин почувствовал, как благородная струя опоясала его грудь и он, чуть ли не подпрыгивая, вышел на улицу и спустился вниз к метро.
" Помогу мэру, он новый, нуждается в помощи, а то обманывают его чиновники крупного и мелкого пошиба, а там, глядишь, он чихнет, и меня в районную управу, в замы, ух, будет здорово. Буду честно трудиться, даже ночевать на рабочем месте согласен. Уж тогда я возьмусь за эту поликлинику, наведу порядок. Перво-наперво главврача надо поменять, что это она прячется от всех. Дней приема у нее нет, а такой график должен висеть на первом этаже. Прячется от всех. Нехорошо это. А врачи... что делать с врачами? пусть работают на полторы ставки, как в школе. Вот я вам, туды вашу мать" ‒ рассуждал Александр Васильевич, пока не объявили" станция метро "Профсоюзная", где ему надо было выходить.
Все последующие дни он ждал ответа на свою жалобу, даже заглядывал в поликлинику, чтобы посмотреть, как себя ведут врачи, часто ли бегают туда-сюда медицинские сестры, стоят ли на месте те аппараты, что выплевывают талоны к врачам, но все было так же, как раньше. Никаких изменений не произошло. Он расстроился, хотя причин для расстройства не было.
Едва он поднялся на свой этаж, как к нему подошла медицинская сестра без белого халата, взяла его за рукав и велела:
− Пошли.
− Куда, зачем?
− Затем.
− Мы так не договоримся.
− Ну, тогда я скажу. На вас пришла жалоба из московской мэрии за недозволенное поведение в полуклинике как больного, прикидывающегося больного пенсионера Веревкина, прикидывающегося больным. Наша главная приказал доставить вас живым или мертвым для обсуждения этого вопроса. Не упирайтесь, следуйте за мной, чтоб я не вызывала "Скорую". Там дюжие ребята, скрутят вас аки жгут и запихнут. Будете иметь вид мокрой курицы.
− Гы, лучше петуха, пойдем.
− То-то же!
В актовом зале лечебного учреждения собрались все врачи во главе с Лидией, а дальше никто не помнит ее отчество, поскольку она вела затворнический образ жизни. В руках у нее была жалоба, отправленная мэру Москвы. Хорошо сработал мэр, как часы. Правда, по старой коммунистической схеме, возможно, он даже не прочитал текста, а наложил резолюцию в верхнем левом углу: "Бурбулидзе" разобраться. А Бурбулидзе начальник департамента медицинского обслуживания населения города Москвы, черкнул ниже резолюции мэра: "Сванидзе" разобрать и доложить. А Сванидзе− начальник департамента Юго−западного административного округа. А дальше - поликлиника. Главврач вспыхнула, намереваясь бросить кляузу в мусорную корзину, она никого и ничего не боялась, поскольку ее выдвинул на этот высокий пост скандального учреждения не кто−нибудь, а сам Бурбулидзе после второго похода в сауну, где она, как женщина, уже не устраивала козни, а сделала все, что могла и была вознаграждена.
Но в это время в ее кабинет, как злая муха, влетела старшая медицинская сестра Турбукидзе.
− Там один пенсионер кричит на весь этаж: жаловаться буду! У меня мошонка распухла до такой степени, что не знаю, что с ней делать и куда ее девать, хоть сам себе делай операцию. Уролог ничего не хотит делать, а хирург говорит нычэго нэ нада дэлат. Что прикажете, какие будут указания?
− Никаких пусть орет, пока не охрипнет. Тут еще один пенсионер жалуется, да прямо мэру столицы. Вот она жалоба. Я бросаю ее в урну.
− Боже упаси! ни в коем случае. Лучше проведем собрание, признаем ошибки...в присутствии того, кто жаловался.
− Хорошо, займитесь этим вопросом. Соберите врачей и этого бедолагу с мозгами набекрень, а потом меня позовите.
***
Александр Васильевич в сопровождении медицинской сестры кавказской внешности, почти на цыпочках вошел в актовый зал, где уже сидели врачи и с боязливой ненавистью посматривали на него, но молчали как партизаны.
− Сейчас вызову Главную, − сказал медицинская сестра, и исчезла, но вскоре вернулась, сопровождая Главную даму, прилично одетую, прилично накрашенную, прилично высоко держа голову и едва заметно, презрительно улыбаясь.
− Ну−с, так. На нас наши больные, кто ходит к нам на собственных ногах и прямо держит голову при сгорбленном позвоночнике, стали писать унижающие нас длинные трахтаты. Вот один из них, Армен Васильевич, простите Александр. Прямо мэру. Да как так можно? У мэра во, сколько работы, он, бедный даже сауну посетить не может из−за дифцита времени, а тут на тебе, жалоба на медицинский коллектив. Назовите мне врача, уважаемый, нет, неуважаемый, кто из здесь сидящих врачей требовал у вас взятку в долларах, в рублях и даже в конфетах? Кто? назовите, и я его тут же пущу на ветер ворон считать!
− Да никто не требовал, что вы? я сам хотел дать, но вспомнил, что это нарушение закона. За это отвечает взяточник и взяткодатель.
− Разве? - удивился уролог Шаламов.
− Да, голубчик, я вас спас и себя тоже, − произнес подсудимый Александр Васильевич.
− Тогда какие могут быть жалобы?
− Есть жалобы. Меня врачи к этому приучили. Заходишь в кабинет, тут же вопрос: какие у вас жалобы? А, вам лучше сдать анализ мочи. Вот недавно получил "Приглашение на диспансеризацию от АО Спасские ворота−М", где было сказано, что такая ...пансеризация проводится у вас. Обрадовался и к вам на третий этаж. Там посмотрели на меня, как на врага народа и сказали:
− Сдайте анализ на мочу.
Все вы тут мочой пропахли, вот что я вам скажу.
− Но теперь−то какие у вас жалобы? - спросила Главврач.
− У меня болят яйца.
− Ну, сделайте из них яичницу, в чем дело?
− Я бы не прочь, но время уже ушло, молодость кончилась...еще в прошлом веке.
− Кто в этом виноват?
−Уролог Шаламов, я уже шесть месяцев к нему хожу, а он хоть бы хны. Все анализ мочи назначает.
− Инспектор Шаламов, это правда?
− У меня своя метода. На больном Веревкине я испытывал два лекарства немецкой, а потом нидерландской фирмы. Когда испытание закончилось, я отправил его на Узи в другую балаторию.