Джеймс и его брат Алекс смеются над чем-то, но я вижу усталые глаза моего мужа и понимаю, что его мысли где-то в другом месте. Я думала, что расскажу ему о беременности сегодня вечером, но чувствую, что еще не время. Я подожду до завтра.
Снаружи дома дети бегают по просторам пустыни, играя в футбол, а Оскар выступает в роли рефери. В разгар Долгой Зимы я задавалась вопросом, увижу ли я когда-нибудь снова детей, играющих в футбол. Но здесь, на фоне заходящего солнца, мир снова выглядит нормальным.
Но для нас он не нормальный — не для Джеймса и его команды. Они рассказали всем, кто не входит в их группу, что нынешнее празднование посвящено окончанию разработки нового дизайна дрона. Вот как выглядит бесконечная война: ложь людям вокруг вас и опасность, которую они никогда не видят.
Внутри дома младшие дети играют с роботизированной собакой, которую Джеймс сделал несколько лет назад. Моя сестра Мэдисон и жена Алекса, Эбби, шепчутся на кухне, когда я подхожу к ним.
— Вы, похоже, сплетничаете.
— Может быть, и так, — отвечает Мэдисон с застенчивой улыбкой на лице.
— Значит, точно сплетничаете.
— Ты права, — признается Эбби. — Ходят слухи, что Идзуми и Мин встречаются.
— Ее дом только что занесен в АтлантикНет как доступный в течение сорока пяти дней, — говорит Мэдисон.
— Ну, может, она уехала, — отвечаю я, в основном чтобы поддержать разговор.
— Вряд ли, — говорит Мэдисон. — Группа с корабля «Пакс» неразделима.
Она делает глоток вина.
— Но мы думаем об этом.
Молния страха вспыхивает внутри меня.
— Ты и Дэвид?
— Он хочет переехать в Атланту. Он слышал, что они собираются начать лотерею для сельхозугодий — как в старые времена, когда был заселен Запад. Он хочет быть там, говорит, что вся экономика снова начинается с нуля, и нам нужно срочно войти, иначе мы упустим шанс. Как будто снова наступила колониальная эпоха.
— Алекс тоже так думает. Хочет переехать в Лондон, говорит, что школы там будут лучше. — Эбби допивает последний глоток вина. — Но я продолжаю думать, что там уже холодно, что если Долгая Зима вернется? Мы снова будем эвакуироваться.
— Это плохая идея, — рассеянно говорю я.
— Да, — отвечает Эбби. — Я думаю, что мы окажемся в Атланте. Лондон для него — это так, полет фантазии.
— Нет, я имею в виду, что плохая идея вообще покидать лагерь № 7.
Они обе смотрят на меня, ожидая объяснений. Но я не могу сказать им то, что знаю. Поэтому я говорю им то, что они уже знают:
— Послушай, лагерь № 7 остается самым безопасным местом для жизни. НАСА здесь. У нас есть бункер, закаленные теплицы, водоснабжение. Сейчас лучше подождать.
— А о чем вы молчите? — спрашивает Мэдисон. Когда я не отвечаю, она начинает настаивать: — Сеть возвращается?
Я кусаю губу.
— Я просто думаю, что вы должны подождать, хорошо? Ты можешь мне доверять?
Мэдисон смотрит на меня, как бы молча подсказывая, но я не произношу ни слова.
Эбби ставит свой стакан на стойку.
— Я собираюсь проверить детей. Там слишком тихо.
Мэдисон наливает себе еще один бокал вина и поднимает бутылку.
— Вина?
— Нет, спасибо.
Она сужает глаза, вглядываясь в меня, как будто может раскрыть секрет, который я скрываю. Выражение ее лица меняется, как будто сверло, которым она буравила мою личность, провалилось в пустоту. Почти жутко, как легко она это делает.
Я веду ее в спальню и закрываю дверь, надеясь, что никто не услышит секрет, которым я собираюсь поделиться. Это снова и снова напоминает среднюю школу.
— Я беременна.
Она обнимает меня, пролив немного вина на мою спину.
— Джеймс взволнован?
Я запинаюсь на мгновение.
— Будет.
— Ты ему не сказала?
Я склоняю голову.
— Не совсем.
— Почему бы не… рассказать ему?
— Я жду подходящего момента.
Она смотрит на меня, дрель снова пытается найти ответ, но, кажется, что на этот раз ничего не получится.
— В последнее время он много думал, — объясняю я.
— О причинах, по которым мы не должны покидать лагерь № 7.
— О том, что ты права.
— Ладно. Ну, я поговорю с Дэвидом о том, чтобы остаться, — улыбается она мне. — Я так рада за вас.
Когда все уходят, мы укладываем Элли в ее кроватку. Иногда, когда вечеринка уже закончена, она может устроить истерику. Но сегодня вечером она так устала, что крепко заснула в течение нескольких минут.