Убедившись, что галлы вслед за германцами отделились от Спартака, Каст шумно выразил дружеские чувства вождю галлов и даже предложил союз. Меж тем от Спартака один за другим прибывали гонцы с приглашениями на переговоры в целях объединения.
- Он хочет властвовать над нами, - презрительно смеялся Каст, отказываясь.
Ганник молчал.
Наконец, не выдержав, Спартак приехал в лагерь галлов сам.
- Здравствуй! - сказал он, требовательно глядя на Ганника.
Они стояли друг перед другом, оба в панцырях, и ветер хлопал ьу них за спинами плащами. Воины, галлы и фракийцы, почтительно отступили, давая вождям возможность поговорит наедине.
Они вошли в палатку. Осведомившись о здоровье Гакнника, Спартак замолчал, не в силах преодолеть какую-то скованность. Раскол налицо, войско разделено, и долю вины на этот раз несёт и Ганник, сам многократно осуждавший раскольничье поведение Крикса.
- Я знаю всё, что ты хочешь сказать, - наконец, собравшись с духом, тихо заговорил Ганник. - Спартак, я ничего не могу изменить. Я щепка, подхваченная потоком.
- Вождь должен иметь силу плыть против течения, - упрямо возразил фракиец.
- Вспомни себя у Мутины! - не снёс упрёка Ганник.
- Разделившись, мы стали втрое слабее и ближе к гибели.
Ганник это знал, Спартак мог не напоминать. Как трудно стало говорить с ним. Куда девались его покладистость, уступчивость, умение слышать других.
- Не теряй слов, Спартак. Мои люди хотят вернуться на родину, и не с пустыми руками, а с богатой добычей. Я, только один я, готов присоединиться к фракийцам, а галлы больше не хотят подчинятся иноземцу, от которого, говорят, отвернулись боги
Оба замолчали, пытаясь справиться с раздражением. Ганник знал, что причинил фракийцу боль, но тот должен был понять правду своим твердокаменным лбом.
- Вас не выпустят тем путём из Италии, который мы однажды проделали, - горестно сказал Спартак.
- У нас нет выбора.
- А корабли? Достигнув Брундизия, мы будем иметь достаточно кораблей.
- Довольно! - не выдержал Ганник. - Галлы хотят домой. Я бессилен помочь тебе.
Лицо фракийца омрачилось. Овладев собой, он снова настойчиво попросил Ганника приехать к фракийцам для переговоров и, отрывисто попрощавшись, вышел вон.
Встреча вождей, как и следовало ожидать, ни к чему не привела. Германцы и галлы решили идти на север и упрекали Спартака, не желавшего помочь им достичь Альп. Он говорил, что хочет спасти доверившихся ему людей, а не губить их, и поведёт всех к Брундизию.
Ганник покинул Совет огорчённым . Выйдя на солнце, он замедлил, печально размышляя, увидится ли ещё когда-нибудь со Спартаком. Невдалеке показалась девушка, и он с радостью узнал Элену, внучку плетельщика, придумавшего щиты из лозы и овечьи шкур. Прелестное личико, испуганные глаза.
- Привет, - весело кивнул он. - Ты меня помнишь?
Улыбка и румянец девушки выдали, что она помнит про их встречи. Узнав, что Элена осиротела и оглядев её лохмотья, он спросил:
- Да ты хоть ела сегодня? - И внезапно предложил. - Пойдём со мною.
- От Спартака? - неуверенно отшатнулась она.
- А что тебе Спартак? - огорчился он. - Отец?
- Он наш вождь.
- Он не думает о тебе. Он думает обо всех, а я только о тебе. Я про тебя никогда не забывал.
Снова покраснев, девушка отбежала от галла и проговорила со смехом:
- Надумаешь , присылай сватов к Спартаку. Если он разрешит, я соглашусь.
2. СРАЖЕНИЕ У КАНТЕННЫ
Красс не любил вспоминать о той ночи, когда среди всеобщей неразберихи, полуодетый, он метался по преторию, забыв приличия и достоинство римского полководца, а хлопья мокрого снега залепляли ему лицо. Прорытый ров длиной триста стадий, шириной и глубиной пятнадцать футов, над рвом высокий вал и крепкие стены, - сооружение, не6слыханное в истории военного дела, увы, не остановило рабов. Спартак вырвался из ловушки. Претор воистину страдал: теперь не стена Красса, а коварный обман гладиатора, предложившего ложные переговоры о мире, да неслыханный способ преодолевать рвы вызовут толки в военных кругах.
- Спартак не открыл ничего нового, - презрительно заявил он своим легатам. - Ложные мирные переговоры предлагали врагу все, не исключая Суллы, а пленных как щиты применял ещё Эмилий Павел, - тот, что воевал с тарентцами. Нам достался не только свирепый и опасный, но хитрый и опытный противник. Тем громче будет наша слава, когда мы его одолеем.
Красс знал, что в войске его не любили, считая выскочкой и невеждой, купившим место полководца за деньги. Кумиром всех вояк был молокосос Помпей. Бездарный, ограниченный, самовлюблённый и на редкость везучий Помпей. Почему легаты не доверяют воинским способностям своего начальника? Разве не он загнал разбойников в дальние пределы страны, отрезал их от мира, приставил меч к горлу! Нежданный прорыв врага на совести самих легатов. Все они тщеславные и тупые людишки, не видящие дальше собственного носа. Они запамятовали, что Красс был правой рукой Суллы, его лучшим военачальником. Да, лучшим, несмотря на то, что неблагодарный диктатор больше ценил Помпея. Красс брал Малакку. Красс провёл войско через Испанию, Ливию и переправил его в Брундизий. Красс прошёл с боем через всю Италию. И, наконец, его слава - битв у Коллинских ворот. Сам Сулла бежал в толпе дезертиров и спрятался за лагерными стенами, кляня судьбу, жалко моля богов о спасении. А Крикс, командовавший правым крылом, потеснил врага и преследовал его до темноты, - одним словом, завоевал для Суллы Рим. Для Суллы! Зачем не для себя?
Правда, что ни говори, прошлая его слава была с изъяном: он добыл её, воюя с отечеством, проливая римскую кровь. Теперь же он спасает отечество о т иноземного сброда. Подвиг этот будет не менее славен, чем разгром Марием кимвров и тевтонов.
Кое-как утешившись, Красс обрёл прежнее равновесие, как вдруг из Рима пришло известие, что сенат, поскольку война с рабами затягивается Крассом, назначил в помощь ему вторым претором Помпея!
Прибегнуть в трудную минуту за сочувствием и утешением Крассу сейчас было не к кому, кроме Фаннии, давней своей приятельнице, женщине коварной, однако неглупой. Она по-прежнему находилась в обозе, так отправить благородную матрону в Рим пока не представлялось возможности.
- Ты обязательно сквитаешься со Спартаком, мой Лициний, - с готовностью утешила она великого человека. - Среди наших бездарных полководцев ты самый способный. Я верю в твой успех.
Если бы Красс мог знать, что думала при этом женщина, то не стал бы доверчиво внимать своей обожательнице. Она думала: и я гонялась за этим человеком! Гонялась много лет, а он ускользал, как угорь. Старообразный, лысый и беззубый. При неудаче готов расхныкаться, как мальчишка. Отнял у неё последние деньги под видом адвокатского гонорара. Не хотел платить, когда она вернулась от Крикса. Не уберёг порученного его заботам юношу Авла Фанния - надежду несчастного рода, истреблённого проклятым Суллою.
Она сочла нужным наставить тяжело переживавшего неудачу полководца: - Спартак любит начинать бой, пустив вперёд конницу, чтобы всадники, пустившись в ложное бегство, завлекли врага, куда заранее намечено. Я у них почти с самого начла войны и видела это много раз. Последуй его примеру: отвлеки внимание конницей, замани врага подальше, а сам тем временем разделайся со стоящими отдельно Ганником и Кастом. Торопись, мой Красс. Иначе тут появится Помпей, а я хотела бы видеть лавры вокруг твоей головы.