Сильна гладиаторская рука, точен удар. Прекрасное животное, зашатавшись, рухнуло на землю. Воины одобрительно застучали рукоятками мечей о щиты, следя, как истекает кровью Перс.
- Зачем ты убил своего лучшего коня? - упрекнул Медосад.
- Это был конь Вариния, - напомнил Спартак. - В случае победы у меня будет много прекрасных вражеских коней. А в случае поражения он мне будет уже не нужен.
Конь испустил дух. Только бы не сбылось дурное предзнаменование! Он чувствует, Загрей отвратил от него светлый лик. Ма, неистовая владычица Ма клокочет в каждой жиле. Он ни о чём не жалеет. Прожил не так, как хотел, зато показал людям, что надо делать, когда жизнь становится невыносимой.
Загремели трубы, запоздало возвещая начало боя. Вчерашние рабы, большая часть которых никогда не бывала в сражениях, вооружённые самодельными мечами и щитами, двинулись навстречу римским легионерам, снабжённым всем необходимым для боя на деньги Красса. Началась грандиозная битва, самая большая за войну и чрезвычайно ожесточённая вследствие отчаяния, охватившего такое огромное количество людей.
Римляне явно превосходили рабов количеством, силой, умением, а, главное, уверенностью в своём торжестве. Спартаку было невмочь наблюдать за сражением со стороны, как положено вождю. Видя, как редеют, дрогнули, отступают соратники, он предложил телохранителям, окружавшим его, добраться до Красса и поразить неприятельского полководца, вызвав тем самым замешательство у римлян. Это был испытанный приём, которым предводители часто вырывали победу у случая, находясь в неблагоприятных обстоятельствах.
- Ты должен уцелеть! - попытался остановить его Медосад. - Стой! Все наши погибнут, лишившись вождя.
Не слушая, Спартак устремился туда, где находился претор. Он хорошо видел великолепное одеяние римского полководца, восседавшего вдали на коне, его золотой шлем и пышные перья, алый плащ, - но из-за массы сражавшихся вокруг, убитых и раненых на земле, не мог быстро добраться до Красса. Тот, заметив приближавшийся отряд фракийских всадников, тут же стремительно удалился.
Преграждавшие дорогу к претору бывалые центурионы набросились на отчаянных фракийцев. Спартак собственноручно свалил двоих.
- В Аид! - крикнул он, вонзая меч во врага.
Но конь под ним будто взбесился. Не Перс, не слушает приказов всадника. Понёс в самую гущу боя. Где же Медосад и остальные? Сражаются, облепленные римлянами. Ему остаётся колоть и рубить врага.
Резкий удар сзади, - чуть не выбило из седла. Острая боль в бедре. Зазубренный дротик впился в тело, глубоко войдя в живое мясо. Трудно сражаться, трудно удержаться верхом.
Когда несколько телохранителей пробились к нему, Спартак спешился. Встав на колено, чтобы дротик упирался в землю и не так рвал тело, он отбивался мечом от врага. Пилу бы! Топор! Отсечь проклятое древко. Соратники окружили раненого вождя, продолжая сражаться с римлянами. Врагов было очень много; они образовали плотное кольцо вокруг драгоценной добычи, лезли вперёд по трупам, и даже мечи не могли их остановить. Золотом обещал расплатиться Красс за голову Спартака.
Фракийцы сражались с редким упорством. Сколько крови! Зевс пергамский тоже стоял по колено в крови, разметав бороду, бурно дыша, яростный, неустрашимый, алчущий победить. Но Зевс бессмертен, а их ряды редеют. Кто-то сзади, спина к спине, из последних сил продолжает его защищать. Остальные пали, затихли. Тот, кто сзади, отяжелел, сползает вниз. Всё?
Выставив вперёд щит, Спартак продолжал разить с колена врагов. Окровавленный, задыхающийся, он был сейчас ужасен, потому что не родился бессмертным богом. Но это были уже последние мгновения...
Смерть не имеет к нам никакого отношения: когда мы существуем, смерть ещё не присутствует, а когда смерть присутствует, тогда не существуем мы.
Узнав, что Спартак погиб и они окружены, оставшиеся в живых рабы пришли в полное замешательство. Довольный Красс велел воинам дать им проход для бегства, что соответствовало требованиям военной науки. Когда рабы, перестав сражаться, кинулись в образованный проход, римские воины бросились на них и изрубили почти всех.
Число погибших в этом сражении не поддавалось счёту. Римлян погибло по сравнению с рабами немного. Извещая сенат о славной победе, закончившей тяжёлую войну, Красс сообщил о гибели тысячи легионеров. Возвеличивая своё деяние, он написал, что гладиатор и вождь беглых рабов Спартак погиб, как подобает только славнейшим полководцам.
Настала ночь. Над страшным апулийским полем, заваленным трупами, воцарился мрак. Римляне не успели добить раненых, и со всех сторон в ночь неслись стоны. Какие-то тени двигались во тьме, то ли люди, то ли звери.
На следующий день искали тело Спартака, желая доставить его Крассу, однако оно так и не было обнаружено при самом тщательном досмотре .Говорили, будто гладиаторского вожака изрубили в куски. Другие предполагали, что сподвижники успели унести его. Находились и такие, кто утверждал, что Спартак - оборотень и превратился в волка-людоеда.
Красс был крайне раздосадован, утратив драгоценный трофей - голову свирепого гладиатора.
7. ПОБЕДИТЕЛЬ
Продолжавшая находиться в римском обозе Фанния не пришла поздравить победителя. Объезжая лагерь, благостный и милостивый Красс навестил по дороге приятельницу.
Она лежала в своей палатке, вытянувшись, закинув руки за голову, и смотрела в потолок. При виде гостя Фанния неохотно попыталась подняться, однако он ласково удержал её.
- Мне сообщили, что ты больна. Поздравь меня с полной победой. Я помню, в ней есть и твоё участие. Убитых горы, мы сбились со счёта. Хочешь взглянуть на головы вожаков? Я приказал отсечь их и опустить в кедровое масло.
- Голов не надо, - поморщилась женщина.
- Нет, милая госпожа, нет, - спохватился Красс. - Тебе цветы.
- Асфодели и плакун-траву?
Она назвала надмогильные цветы, и Красс отступил, уязвлённый:
- Ты не рада нашей победе?
- Твоя победа будет скоро сильно вонять, - хихикнула она.- Пожалуй, я взгляну на голову Спартака.
Претор замялся. Слова Фаннии были крайне ему неприятны.
- Так он жив! - встрепенулась она, услышав, что головы Спартака нет. - Клянусь богами, он жив.
Красс постарался разуверить её и даже назвал имя центуриона, ранившего гладиатора дротиком в бедро, лишив того возможности сражаться. О том, что Спартака поразили сзади, он говорить не стал, зато с чувством сказал:
- Он погиб. И погиб достойно, как к лицу настоящему полководцу, о чём я написал сенату.
- Пока не отыщется тело, победа твоя останется неполной.
Злоязычие приятельницы начинало его раздражать:
- Ты ошибаешься. Я выполнил свой долг. Порядок в государстве восстановлен.
- Наш порядок - всеобщее рабство,- вдруг презрительно заявила она. - Свирепые с безгласными, мы раболепны с сильными. Презирая рабов, мы давно стали их подобием. Если бы ты видел римских граждан, обнимавших ноги рабов, моля о пощаде! Мне отвратителен наш порядок, Красс!
Внимательно выслушав женщину и покачав головой, претор задумался: Фанния вела речи, несвойственные женщинам, причём рассуждала вполне разумно. Возможно, до сих пор он недооценивал её.
- Ты заблуждаешься, милая Фанния, - спокойно возразил он.
Обрушивать на голову бедняжки поток красноречия, которым он блистал на форуме, Красс не собирался. Перед ним была всё-таки только женщина, и он постарался говорить как можно проще.
- Я признаю, что рабы тоже люди. Более, как никто ценю их, понимая, как много пользы могут они принести в руках доброго владельца. Лично я справедливый хозяин, и мои рабы любят меня. Почти ни один мой городской раб не сбежал к Спартаку, так как он и знают, что получат свободу скорее и легче послушанием, чем бунтом. Подчинение - основа человеческого общества. Обдумай это, и, будучи разумной женщиной, ты согласишься со мной. Так заведено от века, так угодно богам. Все мы в рабстве друг у друга и у законов. Разумно выступать не против рабства, как делал Спартак, а против дурных хозяев.