Такая оценка объясняет, почему Садат, санкционировав наступление на Синае, не перебросил туда существенно больше свежих бронемеханизированных сил. Она также дает ответ на вопрос о том, почему египетское наступление было так плохо организовано и почему египетское командование, бросив в бой свои танковые бригады, не произвело полноценного наступления в формате дивизии — и, тем более, в формате полевой армии — ни на одном участке фронта, протянувшего от Средиземного до Красного моря вдоль 163-километрового Суэцкого канала.
Это становится понятным при допущении, что наступление 14 октября планировалось очень поспешно, по политическим мотивам и с расчетом сохранить основные резервные силы на западном берегу канала. Делая реверанс Асаду, Садат и его Генштаб не хотели рисковать ради этого слишком многим. Им, однако, пришлось уже 14 октября перебросить на Синай, для усиления крепко побитых там танковых бригад 21-й дивизии, последнюю из ее частей — 18-ю механизированную бригаду. Как показали последующие события, эти переброшенные на восточный берег канала силы — танковая бригада 4-й дивизии, танковая и механизированная бригада 21-й дивизии — оставили после себя дыру, залатать которую в условиях начавшегося израильского контрнаступления Египет не смог.
Следует помнить, что приведенная выше оценка характера и целей египетского наступления родилась в спорах и утвердилась в качестве преобладающей через много лет после войны. По ходу событий готовившееся наступление египетских войск в Израиле считали плановым и нацеленным на серьезный стратегический результат: глубокий прорыв израильской обороны и закрепление на линии перевалов. Тем не менее, израильское командование определило, что если Египет не решится наступать на Синае, ЦАХАЛ все равно начнет свою операцию по форсированию канала в ночь на 15 октября. И поскольку форсирование канала предусматривалось практически при любом развитии событий, командирам израильских частей предписывалось не увлекаться уничтожением противника, когда тот будет вынужден отступать, и беречь свои основные силы для последующей операции в Африке.
В этих указаниях угадывается новое настроение израильского командования, столь отличное от тягостной неуверенности в своих силах, которая всего несколько дней назад звучала в высказываниях военных руководителей, то и дело напоминавших друг другу о том, что между Суэцким каналом и Тель-Авивом "у нас нет ничего, кроме этих двух дивизий". Теперь ожидавшееся наступление противника воспринималось как желанная возможность нанести максимальный урон его силам. Египет и теперь имел на восточном берегу канала порядка 25 расчетных бригад против 13 расчетных бригад ЦАХАЛа, он мог вывести на линию огня свыше тысячи своих танков против 750 танков израильского Южного фронта и имел заметное преимущество в плотности артиллерийских батарей, а вместе с силами, остававшимися на западном берегу канала, его превосходство было еще более ощутимым, но на этой стадии войны командование ЦАХАЛа практически не опасалось прорыва египетских войск вглубь территории Синая и строило смелые планы переброски собственных сил за Суэцкий канал, почти не придавая значения тому факту, что Египет планирует общее наступление.
Это сменившееся настроение было обусловлено многими факторами. Египет уже упустил момент наибольшей израильской уязвимости в период наступления ЦАХАЛа на сирийском фронте. Он собирался вступить в сражение, требующее умелого маневра танковыми силами, т. е. сыграть в ту игру, в которой израильтяне ощущали свое превосходство. Число танков, которыми располагало теперь израильское командование на юге, увеличилось примерно на 200 машин в сравнении с тем, что имелось у него 8 октября, во время неудачного наступления ЦАХАЛа на египетские плацдармы. Но важнее, наверное, было то, что к концу первой недели войны ЦАХАЛ вернул себе уверенность в своих силах — как в наступлении на Голанских высотах, так и в локальных сражениях с египтянами на Синае, имевших место в период с 9 по 13 октября.
Командование Южного фронта ожидало, что основные удары противника будут направлены на Тасу, вспомогательные — на Румани (по побережью Средиземного моря) и Абу-Родес (по побережью Суэцкого залива). В целях отражения этого наступления силы ЦАХАЛа в полосе Суэцкого канала были развернуты следующим образом. Первую линию обороны составили: на самом севере Синая — две механизированные бригады дивизионной группы "Намер", которой командовал теперь Сасон Ицхаки; южнее — танковая бригада из 162-й дивизии Брена; еще южнее — две танковые бригады из 143-й дивизии Шарона; на самом южном участке — две танковые бригады 252-й дивизии, которой после гибели Авраама Мандлера командовал Кальман Маген. Эти силы включали примерно половину танков, имевшихся у ЦАХАЛа на Синае. Тактические резервы включали по одной танковой бригаде в секторах обороны 162-й и 143-й дивизии и одну механизированную бригаду в секторе обороны 252-й дивизии, в общей сложности — еще четветь от общего количества израильских танков на Синае. Маневренный резерв фронта составляли основные силы 162-й дивизии, базировавшиеся к югу от Тасы. С ними находился Брен, тогда как двумя бригадами в секторе обороны 162-й дивизии командовал его заместитель Дов Тамари. Путь наступления на юг, по побережью Суэцкого залива, прикрывал батальон десантников 35-й бригады.