А вот Роман Рясков почему-то вспоминал свое первое место службы. Вначале он служил на границе, причем в Заполярье. Старшина заставы был добрейшим человеком и доставал для солдат все, что мог. А мог он многое, потому что был знаменит, награжден двумя медалями «За отличие в охране государственной границы». И когда Роман, преследуя нарушителя, порвал кирзовый сапог, старшина без промедления привез ему из отряда новые сапоги, только уже хромовые, как подарок за отличную службу. А после реорганизации и сокращений погранвойск, переданных в ФСБ, Ряскова перевели в армию. И он душой прикипел к десанту.
С этими мыслями Рясков и заснул. И приснились ему нынешние сослуживцы-десантники, только почему-то на родной пограничной заставе…
Несмотря на свой же строгий приказ отдыхать и набираться сил, Сухолитков тоже долго не спал. Он понимал, как мало шансов у них на побег. Нет, кое-кто, конечно, уйдет, тут сомнений быть не могло. Но многие полягут в этом ночном бою.
У них же нет оружия. Будь у них хотя бы пара автоматов, они бы показали «чехам», чего стоят разведчики десантуры! Единственно, на что надеялся Андрей, — так это на внезапность их действий. Бандиты наверняка думают, что бойцы сломлены и ни на что решительное не способны. Бдительность у них уже не та. Поэтому прорыв и возможен. А ежели ему удастся, пусть даже с небольшими потерями, вернуться в часть, то уж звездочку ему наверняка вернут. Он до сих пор не мог смириться с тем, что был разжалован из капитанов в старшие лейтенанты. Очень надеялся вернуть себе прежнее звание и пойти дальше по служебной лестнице. Комбат так, видно, и рассчитывал, посылая Сухолиткова на это серьезное задание. Вообще-то он относился к Андрею хорошо и тоже был недоволен суровостью понесенного тем наказания. А все началось еще там, в училище.
После того как Сухолитков познакомился с писателем Валерием Рощиным и тот в конце концов, после долгого их разговора о жизни и судьбе человека, пообещал помочь Андрею, он вернулся в Питер окрыленным. А вдруг поможет?.. Правда, на другой же день его вызвал к себе заместитель начальника училища и сказал:
— Вот что, старший сержант, я не думал, что ваша дурь зайдет так далеко. Из МВД вы никуда не уйдете. Скоро же выпускные экзамены. Вы что, хотите выйти из училища без офицерского звания? Так мы можем это сделать. К тому же вы член партии. И вас привлекут еще и по этой линии. Идите и больше не дурите!
Что ему оставалось делать? Завалить экзамены? Нет, он на такое не способен. Выпустили Сухолиткова из училища все-таки лейтенантом. Наверное, рассчитывали, что, став офицером, он образумится, как сказал заместитель начальника училища, «выбросит дурь из головы». Но вот служить направили не в Подмосковье, а на Дальний Восток, в один из самых отдаленных гарнизонов. В наказание, значит. И стал он служить в судебно-розыскной роте. Обязанности свои выполнял строго. В дивизии его хвалили, ставили в пример, но удовлетворения от службы он не испытывал. Снова подал рапорт на имя начальника политотдела с просьбой о переводе в десантные войска, и опять началась та же кутерьма. Его вызывали разные чины, беседовали — иногда мягко, но чаще резко, зло, не допускающим возражения тоном. Он все стерпел. Но от своего не отступил. Лейтенанту Сухолиткову ни за что ни про что влепили два взыскания — выговор и «неполное служебное соответствие». Причины-то были пустячные. Он и это перенес. Но в душе накапливалась обида. Человек к чему-то стремится, а ему подрезают крылья.
Так продолжалось до тех пор, пока в командировку от газеты «Красная звезда» не приехал писатель Валерий Рощин. О чем уж он говорил с начальником политотдела и самим командиром дивизии, Андрей не знал. Но с тех пор отношение к нему переменилось. А Рощин перед отъездом сказал ему: