– Да. Приятно познакомиться, – ответил Сэм, сел и знаком попросил официанта принести стакан воды. – Я заинтересован в свитках и собираюсь принять участие в аукционе, но сперва я хочу их увидеть.
Приближаясь к кабинке, Сэм заметил, что с собой у Шохата ничего нет. Если удастся убедить Шохата отвести его в отель и показать свитки, дело в шляпе.
Мистер Шохат всмотрелся в его лицо:
– Вы ведь работаете на кого-то, верно?
– Я пока не располагаю свободой что-то утверждать, – ловко сымпровизировал Сэм. – Но если бы я говорил от чьего-то имени, этот кто-то был бы очень серьезным покупателем с крупным капиталом. Этот человек захотел бы, чтобы я сперва осмотрел покупку.
– Невозможно, – фыркнул мистер Шохат. – Они в хранилище, под надежной охраной.
– В отеле «Уолдорф Астория», – с улыбкой выложил, метафорически выражаясь, карты на стол Сэм.
– Откуда вы знаете? – Шохат явно был раздосадован, хотя попытался скрыть это.
– Я много чего знаю. Я бы хотел увидеть свитки.
– Откуда мне знать, что у вас достаточно средств?
Сэм встал:
– Думаю, я уже доказал свои серьезные намерения, мистер Шохат. Извольте попросить мистера Фелдмана связаться со мной, если он хочет заключить сделку.
Шохат с каждой секундой нервничал все больше. Было видно, что он в растерянности и боится, среагировав неосторожно, упустить крупную рыбу.
– Хорошо, подождите, – поспешно проговорил он. – Сядьте, пожалуйста, – он отхлебнул воды. – У мистера Фелдмана уже есть заинтересованный клиент, и цена начального предложения сто тысяч американских долларов. Желаете предложить больше?
Поскольку денег у Сэма вообще не было, он мог назвать любую цену, какую только заблагорассудится. Он снова уселся за стол и небрежно проговорил:
– Если свитки подлинные, цена будет удвоена.
Шохат, явно впечатлившись, откинулся на спинку кресла. Сэм сообразил, что в эпоху костюмов за двадцать восемь долларов и больших пицц за семьдесят пять центов двести тысяч долларов – огромная сумма. Он подождал, пока Шохат обдумает предложение.
«Мне просто нужно приглашение на аукцион, и всё».
С остальным они с Дином справятся самостоятельно.
– Я свяжусь с вами, – наконец, сказал Шохат и встал. – Мне надо обсудить это с мистером Фелдманом. Я не могу вести дальнейшие переговоры за него.
– Хорошо, – Сэм тоже поднялся.
Мистер Шохат любезно приподнял котелок и удалился.
***
Дин удобно расположился в большом кожаном парикмахерском кресле. Он был впечатлен, насколько чисто его побрили. «И почему мужчины забросили опасную бритву?»
Дин купил поношенный темный костюм, белую рубашку и черный котелок. Собственно, он никогда не увлекался шляпами, но котелок ему понравился. Интересно, можно туда спрятать какое-нибудь оружие?
Выйдя на улицу чисто выбритым и приодетым, Дин почувствовал себя абсолютным инкогнито. Теперь можно слоняться по отелю незамеченным, получив еще один шанс добраться до свитков.
Несколько минут спустя он вошел в изукрашенное фойе «Уолдорф Астории». Никто не насторожился. «Похоже, маскировка работает». С помощью ключей, которые он не позаботился вернуть накануне, Дин добрался до задней лестницы, тихо проскользнул в полуподвал и немедленно сообразил, что план не сработает.
Очевидно, кто-то принял его вчерашнее вторжение очень серьезно: теперь перед хранилищем стояли три охранника, и все вооруженные. До того, как охрана успела заметить его, Дин юркнул в приоткрытую дверь слева. Он обнаружил, что попал в сырую кладовку, в центре которой на металлическом стуле спиной к Дину полулежит человек. Дин осторожно приблизился.
«Да это Джеймс, охранник, – узнал он. – Крепко спит. Стоп. Разве демоны спят?» Будучи безоружным, Дин решил не будить спящую собаку. Потом он заметил в углу мешок из грубой ткани и припомнил любопытный факт: промозглыми нью-йоркскими зимами дворники использовали соль, чтобы растопить снег на тротуарах около важных зданий, таких, например, как этот отель. Похоже, весь запас соли отеля хранился как раз здесь.
Дин вскрыл мешок и высыпал половину соли. Придется действовать быстро, чтобы план сработал. Он поднял мешок.
– Пресвятая Мария, ты что делаешь? – спросил Джеймс, внезапно проснувшись и утирая с уголка губ слюну.
Дин колебался, по-прежнему удерживая мешок над головой охранника. Потом он быстро принял решение и опустил мешок. Несколько секунд прошли в молчании, затем Дин откашлялся.
– Соль хочу взять, – проговорил он.
Джеймс потер глаза, которые были нормального зеленовато-голубого цвета.
«Никаких признаков одержимости». Тем не менее, Дин знал, что демон может по-прежнему находиться в Джеймсе, поджидая удобный момент.
– Помнишь меня? – спросил Дин.
Джеймс наклонился вперед и взъерошил короткие волосы:
– Нет, приятель. А должен?
«Похоже, у него кошмарное похмелье», – странное дело, Дин даже ему посочувствовал.
– Да нет. Подумал, вдруг мы в одну церковь ходили.
Джеймс поднял голову. Лицо у него было красное и опухшее.
– Забирай свою соль и оставь меня в покое, – проговорил он без намека на узнавание.
«Он в самом деле не узнает меня, – подумал Дин. – Может, Бобик все же вылез?»
Он послушался: поднял мешок с солью и направился к двери. Он подумывал «случайно» уронить мешок на колени Джеймсу, проходя мимо, но быстро подавил порыв. За дверью дежурили трое охранников, каждый из которых вполне мог всадить в Дина пулю, сообразив, что он вернулся в отель.
Вернувшись на лестничную клетку, Дин сбросил мешок на пол и принялся обдумывать ситуацию. Если Джеймс все еще одержим, этот демон был одним из самых странных на памяти Дина. Обычно одержимый человек сохранял память демона и наоборот.
«Может, это вообще не демон? Может, это что-то другое? Этим можно было бы объяснить лай».
Вернувшись в фойе, Дин зашел в бар, заказал «7&7»[2] и опустился в мягкое темно-красное кресло.
– Можно к вам присоединиться?
Дин поднял глаза. Перед ним стояла вчерашняя девушка. Одета она была в сшитый по фигуре бордовый костюм с юбкой, которая заканчивалась чуть ниже колен. Не дожидаясь ответа, девушка села напротив.
– В один день вы коридорный, а в другой – посетитель бара. Занятно, – она окинула Дина взглядом, будто моментально отметила каждый предмет его гардероба, а заодно черты лица.
Дин подался вперед:
– Занятно, что вы заметили.
Девушка улыбнулась, но не покраснела:
– Как такое забыть? Не часто мужчина предлагает купить мне выпить через тридцать секунд после первой встречи.
– А вы подождите немного. Вот стукнут шестидесятые, и таких девушек, как вы… – Дин осекся: «Зачем портить ей задорные шестидесятые?» – В любом случае, прошу прощения, что действовал так прямолинейно. Я совсем не такой.
– Вы уже лжете мне? Не слишком хороший знак.
– Ладно, я именно такой и есть, – Дин снова откинулся в кресле.
– Всё нормально, это забавно. Означает, что вас не особенно сложно понять.
– Это типа комплимент был?
Девушка рассмеялась:
– Вроде того.
Дин снова соврал:
– Я не расслышал вчера ваше имя.
– Джулия. Джулия Уайлдер.
Она протянула миниатюрную, затянутую в перчатку ладонь, и Дин вежливо пожал ее, ухмыляясь при мысли о странной формальности жеста. Он сперва чуть было не выдал настоящее имя, но передумал:
– Я Малькольм. Малькольм Янг[3]. Приятно познакомиться.
– Вы не ответили на мой вопрос, Малькольм. Как получилось, что вчера вы были коридорным, а сегодня стали гостем отеля?
– Быстрое продвижение по службе, – небрежно откликнулся Дин.
Джулия подозвала официанта:
– Шотландский виски, пожалуйста. С одним кубиком льда.
Дин приподнял бровь. Грубый напиток для такой маленькой женщины. Джулия наклонилась к Дину, будто прочитав его мысли:
– Мы с отцом ездили по всему миру. Я очень сведуща в спиртных напитках. Необычно для женщины, знаю.