– Есть предложения? Потому что мне уже начинает надоедать этот Плезантвилл.
– Давай вернемся в Южную Дакоту, в Вабей, и будем надеяться, что у Дона достаточно средств, чтобы забрать нас оттуда. Пойду зарегистрирую нас.
Дин заметил Джулию, стоящую в дверях домика. Спустя несколько секунд появился Сэм с двумя ключами, бросил один Дину и нырнул в свой номер.
Полчаса спустя Дин лежал на кровати. Сэм решил все же перекусить, а Дину было скучно. Телевизора в комнате не было, и в качестве единственного развлечения предлагалась россыпь черно-белых буклетов о местных достопримечательностях.
– Боже, музей доения, – пробормотал Дин.
В дверь негромко постучали.
– Сэм, дверь открыта.
На пороге показалась Джулия. Она переоделась в джинсы, свитер и туристические ботинки. Дин подивился, где она умудрилась отыскать чистую одежду.
– Можно войти?
Дин сел:
– Да, конечно.
Джулия закрыла дверь, прислонилась к ней и улыбнулась:
– Компания нужна?
– Нет, как правило.
– Бой был еще тот, – Джулия присела рядом с ним на кровати.
Дин дернул плечами:
– У меня такое ощущение, что ты это всё уже видела. Так расскажи-ка мне, в чем вы с отцом на самом деле специализируетесь? Наверное, что-то научное. Я знаю… ложь, воровство, может, даже немного отмывания денег вдобавок. Что угодно, чтобы выжить… правильно?
– У меня такое ощущение, что вы с братом занимаетесь тем же.
– Возможно, но ты фальшивая, как силикон, детка. А я ненавижу силикон. Портит момент, знаешь ли.
Джулия усмехнулась:
– Иногда я понятия не имею, о чем ты говоришь.
Она подвинула ладонь ближе к его руке. Дин опустил взгляд:
– Дорогуша, я устал. По-любому, это дело можно отложить до… скажем, до бесконечности? – он посмотрел Джулии в глаза.
Кажется, Джулия на этот раз не надела очередную маску. Дин давно уже не проводил так много времени с женщиной. Апокалипсис, Сэм, Люцифер – всё это выматывало его. Он двигался на автопилоте. Он гадал, не проснется ли когда-нибудь, чтобы обнаружить, что вся его жизнь была одним дурным сном.
– Возможно, я так нравлюсь тебе, потому что ты знаешь, что мы оба надеваем чужие личины. Я вижу себя в тебе, – улыбнулась Джулия. – Возможно, ты видишь себя во мне.
– Ух, я это так по-разному могу воспринять, – откликнулся Дин. – Прости, но я не схожусь близко с людьми. Не с моей работой.
– У меня работа такая же.
– Очень сомневаюсь.
– Почему ты не можешь нормально со мной общаться?
– Не в моей натуре. Я охотник, я не завожу близких отношений. Они становятся слабостью. Довольно того, что я охочусь с семьей.
Джулия кивнула:
– Я понимаю твои чувства. Моя мама умерла от рук чего-то злого. Отец поклялся отомстить за нее. Он так и сделал. Он родился для этого, никогда не знал иной жизни. Мама, однако, не выбирала такой судьбы и понятия ни о чем не имела. Я была ребенком, когда она умерла, так что отец увез меня с собой. Я училась с ним. Выросла, узнавая о демонах, чудовищах…
– Всем том, что нападает в ночи.
– Да, пожалуй. Есть много таких же людей, как мы. Мы работаем с целой командой. Встречаемся каждый месяц и объединяем ресурсы. Ты бы изумился, узнав, что можно сделать вместе. Демоны ладно, а вот вампиров легко истребить командой из сотни охотников.
– Минутку, ты знакома с сотней охотников?
– Ага. Так что если вы охотники и мы охотники - почему мы о вас не слышали? – поинтересовалась Джулия.
Дин пожал плечами:
– Отец научил нас держаться в одиночку. Он всегда говорил, что другие охотники годятся для определенной работы, но чтобы постоянно двигаться, лучше быть самим по себе.
– Наверное. Хотя всё равно странно. У нас целая сеть людей, а вы никогда не появлялись, – Джулия склонила голову набок, глядя на Дина.
– Как я уже говорил, лучше в одиночку.
Дин схватил Джулию за запястье и потянул к себе, взял ее голову обеими ладонями и заглянул в глаза.
– Зачем тебе свитки?
– Не могу сказать. Мой отец знал, что ему предначертано судьбой сделать что-то хорошее для людей. И потом, когда начали находить Свитки Мертвого Моря, он понял, что должен отыскать тот свиток, о котором всегда говорила ему мать. План последней битвы между добром и злом. Сотни людей тысячи лет ждали появления этого свитка. А у твоего брата он лежит в сумке в банке из-под муки.
– Полагаю, могло быть и хуже, – пожал плечами Дин.
– Ты меня действительно бесишь, знаешь?
– Ага.
Дин остановил ее речь долгим поцелуем. Ее стройное тело расслабилось рядом с ним. Он стянул с нее свитер и провел ладонями по ее узкой спине. Она быстро расстегнула его ремень одной рукой, и Дин, впечатленный, приподнял бровь и снова поцеловал ее.ГЛАВА 25
Когда Дин проснулся, в дверях стоял Сэм. И молчал. Потом он скорчил гримасу, и Дин пожал плечами. Сэм беззвучно прикрыл дверь.
Дин посмотрел на спящую Джулию, осторожно вылез из постели и натянул джинсы, кожаную куртку и ботинки. Выйдя из номера, он прошел по покрытой гравием стоянке, но Сэма нигде не было видно. Дин выругался под нос. Он хотел кофе, а Сэм убрел куда-то, как ребенок в Диснейленде.
А потом Сэм выехал на стоянку. Дин сглотнул, увидев брата за рулем новехонькой зелено-белой «Олдсмобиль Фиеста» 1953 года. У нее была большая хромированная радиаторная решетка впереди, словно утиный клюв, шины с белой полосой, сто семьдесят лошадей под капотом и двухцветные сиденья.
– Ты хоть знаешь, сколько она стоит? – воскликнул Дин.
– Потише. На ярлыке указано пять тысяч семьсот долларов. Я нашел его в бардачке.
– Одну такую продавали на аукционе за сто пятьдесят кусков как раз в прошлом году. Ну, в смысле, через пятьдесят пять лет. Чувак, хотел бы я прихватить ее с собой.
– Кстати, о птичках. Давай выдвигаться. Мне кажется, Дон будет искать нас в Вабее.
– Разумеется.
Дин уселся на пассажирское сиденье.
– Не хочешь вести? – удивился Сэм.
– Не выспался, – ухмыльнулся Дин. – Кстати, у них сеть примерно из сотни охотников.
Сэм изумленно взглянул на него:
– Да ты шутишь. Мы никогда раньше не сталкивались с такой большой организованной группой. Как думаешь, что с ними произошло?
Дин пожал плечами:
– И предположительно, они все знают о свитках. Особенно, о Свитке Войны.
Сэм выглядел ошеломленным. Он вывел машину на двухполосное шоссе и направился к северу.
– Откуда они узнали о нем?
– Без понятия. Целая группа охотников, и все верят, что этот свиток имеет какое-то значение. Прямо культ какой-то. Но о свитке они знают, это уж наверняка.
– Думаешь, Уолтер и Джулия им рассказали?
Дин посмотрел в окно:
– Рассказали или нет, мы уже давно укатим в будущее к тому времени, как они обо всём узнают.
В первый раз с того времени, как они попали в 1954 год, Дин ощутил укол сожаления. Да, за свою жизнь он встретился с немалым количеством женщин, но редкие женщины значили для него что-то большее, чем одноразовый секс. Джулия почему-то казалась другой. Она не только знала жизнь, в которой вырос Дин, но и была похожа на него. У Дина никогда не было проблем с тем, чтобы оставаться самим собой в окружении других людей – такая незащищенность претила ему, у него было много куда более важных забот – но при Джулии Дину захотелось стать лучше. Одно пребывание рядом с ней заставило его захотеть перестать быть таким негодяем. Он боролся с этим порывом с первой встречи. Но Джулия всё равно как-то влияла на него.
«Господи, неужели я превращаюсь в Джека Николсона из того фильма с Хелен Хант?»[1]
Сглотнув, Дин заметил, что в горле встал комок. Взглянув вниз, он понял, что потные ладони оставили влажные отпечатки на джинсах.
Сэм покосился на него и с любопытством приподнял бровь:
– Что не так?
– Ничего. Заткнись.
Сотни полторы километров Дин таращился в окно. Он снова и снова прокручивал в мыслях их первую встречу. Он не сожалел о том, что бросил Джулию. Надо было делать дело. Он сотни раз уходил, когда очередная женщина еще спала.