Мы трое быстро пришли в себя от изумления и выбрались из бассейна. Я сразу кинулся в нишу, где оставил свою основную маску. Мне было наплевать, что я голый, меня больше беспокоило, что на мне купальная маска. Друзья следовали за мной. Мы разыскали свои маски и плащи Рыцарей Феникса там, где оставили свою одежду. Одевшись, побежали через зал, чтобы попытаться догнать человека, который нас вызвал, но он исчез.
Ли обратил внимание на влажные следы сапог на каменном полу. По следам отпечатков мы спустились по лестнице и нашли на камне, лежащем возле стены в узком коридоре, выгравированный знак Оперившихся Птенцов. Ней толкнул этот камень и отдернул руку, как будто его ужалило:
— Что-то мне здесь не нравится.
Камень засиял магическим светом. Далее вдоль коридора часть стены отодвинулась назад и опрокинулась, перед нами оказались мостки в другой коридор. Я первым перешел туда и тут же повернул налево, чтобы идти дальше, хотя мне показалось, что прямо перед нами бесконечный коридор. Но это было только искусное изображение продолжения коридора. Если бы в этой стене открылась брешь и я бы попытался перепрыгнуть через пропасть, то врезался бы лицом в стену. У меня или мозги бы выбило, или я провалился бы вниз и погиб — не знаю, что лучше.
Мы спустились по винтовой лестнице и вышли на узкую площадку. С нее крутые ступени вели вверх на более обширную площадку, возвышавшуюся над нами. На этом уровне находился первый из пяти рядов амфитеатром поставленных скамеек. На них сидели мужчины и женщины в радужных плащах с капюшоном.
В середине стоял небольшого роста человек, и он не мог быть никем другим, кроме как бароном Дракона. На нем был красный плащ с золотой отделкой. Он протянул к нам руку в перчатке, и я поразился силе заполнившего комнату его голоса.
— Посмотрите, перед вами трое, они несколько недель назад в Ориозе прошли все испытания для Оперившихся Птенцов. В Альциде они получили инструкции и с тех пор служат миру. Первый убил двух сулланкири, в нашей истории еще не бывало таких героев. Второй убил гиганта тремя ударами. А третий встретился лицом к лицу с сулланкири и проявил себя как стрелок настолько ловкий, что локэльфы изготовили для него лук из серебряного дерева. Бескорыстные подвиги этой троицы навлекли большую славу на нас всех.
Собрание рыцарей вежливо поаплодировало. Судя по разным деталям их плащей, это были представители разных народов. У некоторых плащи были отделаны мехом бормокинов. Других украшали белые перья темериксов, а капюшон одного был сделан из меха вилейна. Мне вообще было странно слышать их аплодисменты в наш адрес — ведь эти мужчины и женщины, судя уже по тому, что они оказались в крепости Дракона, несомненно, повидали и достигли побольше, чем мы когда-либо сможем. Если же говорить о предыдущей похвале Каварра, я не считал, что мои деяния достойны такого одобрения.
И Ней чувствовал себя явно не в своей тарелке, зато Ли сиял от гордости. Нельзя укорять его за это — он устранил половину сулланкири Кайтрин, причем за короткий промежуток времени. Он-то, несомненно, и был героем, и одобрение, казалось, вливало в него часть той жизни, которую отнимал меч.
— Будучи исполняющим обязанности Лорда Стаи в крепости Дракона, я спрашиваю: кто хочет сказать свое слово?
В первом ряду со скамьи поднялся и сделал шаг вперед мужчина в алом плаще с черной оторочкой: нашитые на плащ перья тоже были черными по краям. Пока он не заговорил, я не мог догадаться, кто это, но голос его можно было узнать безошибочно.
Принц Август откашлялся:
— Я лично наблюдал действия всех троих. Они проявили себя намного лучше, чем можно было ожидать от юношей их возраста или ранга. По моему мнению, они заслужили повышения в ранг Крыла.
— Спасибо, Большой Черный Феникс, — Каварр медленно повернулся и обвел глазами комнату. — У кого-нибудь есть возражения?
Остальные молчали.
Исполняющий обязанности Лорда Стаи снова повернулся к нам:
— С удовольствием поздравляю вас с переходом в ранг Крыла.
По его сигналу трое рыцарей встали со своих мест и выстроились в ряд перед ним. Каждый держал в руках сложенный плащ. Лорд Стаи сделал нам знак выйти вперед, и мы шагнули к ступеням, застежки на наших плащах расстегнулись и упали с наших плеч, и мы обнаженными поднялись по ступеням, чтобы участвовать в обряде посвящения.
Нам накинули на плечи наши новые плащи, коричневого цвета, украшенные рядом красных перьев, нашитых поверх ряда желтых, который был на наших прежних плащах, Каварр встал перед каждым из нас и сам лично застегнул пряжки на плащах. Потом отступил назад и отвесил нам поклон.
Он говорил торжественным голосом, легко достигавшим всех уголков амфитеатра:
— За время вашего пребывания здесь, в крепости Дракона, вы узнаете все, что вы должны знать для выполнения своих обязанностей и несения ответственности, налагаемой вашим новым рангом. Вы должны гордиться — редко человек достигает этого ранга так быстро. До сих пор, насколько я знаю, не было таких трио рыцарей, которые бы поднялись так быстро и так высоко. В канун битвы, которая нам тут предстоит, мы считаем это в высшей степени символичным.
Глава 33
После нашего повышения — которое меня приятно удивило — я перекусил, один вернулся к себе и тут же завалился поспать. На борту корабля я, конечно, спал, да и в пеших переходах при случае старался отдыхать, но нельзя отрицать, что я был переутомлен. Солнце как раз садилось, когда я вполз под одеяло, а проснулся я, когда солнце давно уже встало.
В шкафу не было тех оборванных одежд, в которых я выезжал из Ислина, и я надел то, что там нашлось: кто-то заполнил его вполне подходящими мне по размеру туниками и брюками зеленого цвета — цвета униформы Ориозы. Сверху в правом сапоге я пристроил подарок Нея — нож.
Я побрел в обеденный зал, где оказалось довольно много народу. Накануне Каварр объяснял, что гарнизонные войска едят по сменам, так что всегда можно перекусить. Я прихватил миску с жирной тушенкой и полкаравая хлеба и пристроился поесть на незанятом конце стола. Я не сомневался, что мог бы подсесть к любой компании мужчин и женщин, но намеренно отстранился от всех.
Конечно, в собрании Рыцарей Феникса нам пели дифирамбы, но я знал, что такое жизнь. Мужчины и женщины, служащие тут, связаны общим опытом. Они вместе обучались и каждый день были готовы сражаться и даже умереть, защищая крепость. Их жертвы не идут ни в какое сравнение с принесенными мной. Я просто юнец в поисках приключений, и неправильно было бы навязываться, считая себя равным или даже превосходящим их.
В душе я очень хотел бы подсесть к ним, и меня очень успокаивал звучавший в комнате доброжелательный смех. Столы хвастались друг перед другом: солдат перед солдатом и одна воинская часть перед другой. Заключались пари на число врагов, которых предполагалось убить и взять в плен, на число полученных благодарностей, почестей, наград и даже на число стежков на зашитых ранах. От собравшихся тут воинов исходила бодрая уверенность, которая при защите крепости Дракона значит больше, чем ощущение родных стен и оружие.
Я быстро позавтракал, очистив миску до крошки, последний кусок хлеба предложил одной из многочисленных дворняжек, снующих вокруг. И начал ходить среди народа и спрашивать, не видел ли кто Нея. Сначала все отвечали отрицательно, но потом один гвардеец с нашего корабля сказал, что видел его в крепостном арсенале.
Сам арсенал располагался не в башне, но туда вел огороженный стенами проход под крышей. Еще не дойдя до нужного мне здания, я унюхал дым кузницы и почувствовал жар. Поднявшись по ступеням, я еще от входа всем телом ощутил вибрацию молотов, обрабатывающих лязгающий металл, — звук чистый и неумолимый, как грохот военных барабанов.
У меня слезы выступили на глазах, пока я стоял на пороге. Прямо передо мной Ней, раскрасневшийся от жары, взмокший от пота, бил молотом по полосе желто-оранжевой стали. При каждом ударе вылетали искры, и удары падали в правильном непрерывном ритме. Ни быстрее, ни медленнее, чем ритм сердцебиения человека, занятого тяжелой работой.