– Не знаю, слишком много смертей получается. Журналистка Субботина, кандидат Поляков… То есть, этими фамилиями тебя не удивить, а вот Беспалов с американцем да твой сын-скинхед – это в самый раз. Ваша группировка разгромлена, осталось совсем немного.
– Чего ты хочешь? – просипел от злости Селиверстов.
– Имена, контакты, адреса... Ровным счётом всё, что имеет отношение к синдикату. Заметь, ваших боевиков мы выловили, дело за малым: провокаторы и лица второго плана. Давай не будем тянуть время.
– У меня условие.
– Да что ты? – удивился Токарев. – И какое?
– Ты знаешь, кто убил моего сына?
– Он пал от своей же глупости.
– Брось! – сорвался на крик Юлиан. – Это сделал спецназовец, я точно знаю! Я видел! Истекал кровью и видел, как горит мой сын! И если ты не хочешь, чтобы мировая общественность узнала о том, что и как здесь было, ты его уберёшь! Уволишь и разжалуешь! Вот скандал будет: российский спецназ убивает мирных протестующих. Уже вижу заголовки газет.
– С какой стати я должен разбрасываться ценными сотрудниками?
– А если я скажу, что «Братство теней» может вновь взяться за старое? Или то, что в вашем правительстве сидит совсем не патриотичная личность? Ты подумай и ответь, как десяток наёмников влился в ФСО, выкрал мэра и забрался на вершину Спасской башни. За всем стоял один человек, и это не лидер «Братства». Хочешь раздавить его, так сделай. Я расскажу всё, только избавься от спецназовца. Иначе мои люди сообщат куда нужно.
– Они убьют его, – констатировал генерал.
– Сильно тебя будет интересовать жизнь слетевшего с катушек солдата? Безопасность страны ценнее одной жизни, так что выбор за тобой.
Эпилог
Май 2011
«Мы переживаем сложное время. Наши враги были как никогда близки к победе, но мы выдержали и дали достойный отпор противнику. Недавние события показывают, что народ готов защитить свою Родину от посягательств террористов и экстремистов, ставящих целью дестабилизацию внутри страны. Их планы разрушены, и мы должны приложить все усилия, чтобы не допустить вновь те кошмарные события. Не забудем героев, защищавших нашу свободу. Именно их, бойцов отрядов спецназначения мы должны поблагодарить в первую очередь. Они заслужили куда больше, чем мы можем дать им сейчас…»
***
Горько осознавать, что тебя оставила собственная система. Та, на защиту которой был брошен и ради которой убивал. Так сложилось, что если ты стал неугодным, от тебя избавляются, и никакие заслуги не перевесят чашу весов закулисного прокурора. Приговор вынесен, наказание исполнено.
Павел Соколов в последний раз осмотрел казармы.
– Ты готов? – спросил Миронов.
Бывший оперативник СОБРа взял за ремни сумку и, накинув её на плечо, отправился к выходу. Вместе с командиром они покинули тренировочный лагерь и сели в белую «Волгу». Всю дорогу сохранялось непроницаемое молчание. Соколов думал о своём, погрузившись в тягостные воспоминания прошедших дней. Схватка с неонацистами наложилась на предыдущие, и целая вереница трупов промелькнула перед глазами. Павлу приходилось убивать, такова его собственная плата за благо страны. Он не жалел погибших: террористов, насильников, последних подонков. Но именно сейчас, лишившись места в своей бригаде, на него навалилась жуткая усталость. Павел никогда не был склонен к депрессиям, да и в этот момент он сохранял непоколебимое спокойствие. Только никто не знал, что творится у него внутри. Холодная ярость перетекала в безысходность, и лишь один вопрос вертелся на языке: за что? Миронов всё объяснил: оппозиция надавила. А Соколов до конца отказывался верить. Как толпа неверных, уже показавшая на деле свой “патриотизм”, могла повлиять на правительство? Он много раздумывал на эту тему, пока наконец не запутался в собственных суждениях. И тогда он поверил, ведь искусно навязанная ложь имеет свойство становиться правдой. Да и лгали ли ему? Вряд ли, в этом не было смысла. Как бы там ни было, результат один: Павел Соколов перестал числиться в рядах СОБРа. Теперь у него был только один путь.
Волга медленно подъехала к вокзалу, где длинная вереница вагонов уже ждала командированного.
– Что ж, Сокол, удачи. – Миронов похлопал бывшего сослуживца по плечу.
– Командир, сколько можно? – Парень еле заметно улыбнулся. – Не нравятся мне соколы. Маленькие они, нерасторопные, говорил же.
– Ладно, шутник… Береги себя, Паша. Регион неспокойный.
– Для собровца это помеха? – С таким вопросом Павел Соколов скрылся в узком коридорчике плацкартного поезда. Его ждал трудный путь в неизвестное.
Электровоз медленно покатил вперёд, унося за собой пассажирские вагоны. В одном из них находился человек, которому предстояло многое изменить.
***
Виталий Миронов проводил взглядом удаляющийся поезд.
– Мне жаль, что так вышло.
Собровец обернулся и увидел майора Рокотова. Тот приблизился к капитану и поравнялся с ним.
– Нельзя было иначе?
– Оппозиционеры достали бы его и убили. Там, где он окажется, его не найдут.
– Заодно вы решите свою проблему.
Рокотов вздохнул.
– Мы несколько лет его обрабатываем, но нам не хватает доказательств. Давно бы арестовали, если бы был хоть малейший шанс. Та территория полностью подконтрольна ему вплоть до чиновников и прокуратуры.
– Нужно было проинформировать Соколова, ввести его в курс дела!
– Исключено. Генерал слишком умён и опытен. Он с лёгкостью раскусит засланного разведчика, но с тем, кто считает всё происходящее правдой, а не тщательно спланированной спецоперацией, мы имеем все шансы на успех.
– Тогда Павел вас не подведёт. Он по натуре такой: выведет вашего генерала на чистую воду.
– Надеюсь. Ещё один немаловажный фактор: за увольнение Соколова подсудимый Селиверстов выдал всю нужную нам информацию.
– Подчиняться провокаторам – не выход.
– Всё верно, только время позднее для таких речей. Мы победили в войне теней, наголову разбили противника и укрепили позиции государства в сознании самих граждан. Об антиправительственных митингах никто ещё долго не услышит, как и о большой опасности для страны. ФСБ одержало верх над синдикатом, и это сигнал всем остальным. Впредь будут держаться подальше.
Виталий покачал головой.
– Вы всё о своём. Пострадали обычные люди.
– Город восстанавливается, Владимир Мирославович лично контролирует процесс. Что до повстанцев: их с самого начала зомбировали. «Берсерк» лишь дал толчок заложенной программе, а агрессор направил ярость в нужное русло.
Неразборчивый голос объявил о приезде следующего поезда.
– Кое-что мне непонятно, – сказал Миронов. – Вся затея синдиката – месть за проваленную операцию в прошлом? Какой прок?
– Суть в другом: мы встали на пути у «Братства теней», и они решили нас уничтожить, показав, что будет с другими в случае неповиновения. Заодно агрессор намеревался испытать новую разработку: искусственно синтезированный артефакт. Это мощнейшее оружие, вы сами убедились.
– Но теперь синдикат уничтожен, верно?
– Да. Мы решили проблему как в нашей стране, так и за рубежом. На данный момент группировки «Братство теней» не существует. Теперь на месте клана появятся десятки других, и, боюсь, все они настроены радикально. А значит, их тоже придётся ликвидировать.
В руке майора что-то блеснуло. Приглядевшись, Миронов увидел маленькую пластину, выточенную из серебра.
– Что это?
– Вызов, товарищ капитан.
Миронов осмотрелся. Люди бесконечным потоком сновали из стороны в сторону, даже не задумываясь, что все они стали пешками для теней – таинственных лидеров мира.
– Мне пора. Надеюсь, вы и ваша контора предпримите всё для спокойствия страны. И с вызовом разберётесь.
Виталий не ждал ответа – просто развернулся и зашагал к «Волге». А Рокотов ещё раз взглянул на серебряную пластину.
– Вызов… – повторил майор свои же слова. – И он принят.
31.10.2013 – 01.03.2014.