— Благословите наш брак, господин император! — воскликнула она, одарив меня дерзкой улыбкой. Зеленые глаза искрились, горели, сияли, рассыпали сотни изумрудных искр.
— Будущий император!
— Все равно! Прошу вас!
Она была удивительная женщина. Искрящаяся и умная, неуемно страстная и одновременно целомудренная на вид, и я пожалел, что она не встретилась на моем пути раньше… намного раньше.
Я свесился с седла, и повел рукой перед этой чудесной парой:
— Да будет ваш брак счастливым! Да продлится он долгие счастливые годы! Дарую вам благословение свыше на вечные времена!
Амара фыркнула с крыши кареты — презрительно.
Майяна рассыпалась серебристым смехом, забралась в карету следом за мужем, и уехала к новой счастливой жизни. Думаю, он вывезет ее из охваченного войной Санкструма, окружит заботой и вниманием… Да, они будут счастливы.
Я расценил встречу с графиней как доброе знамение.
Конечно же — ошибся.
Это была просто маленькая разгрузка перед ужасающей бурей.
Глава 4
Ни одна древняя империя не выдержала давления временем, но способ обмануть давление времени всегда есть, и он прост. Изменить структуру управления империи, задвинув в пыльный ящик стола отжившую монархию (пусть монарх осуществляет представительские функции, торгует лицом и собирает овации, этого достаточно) и запустив буржуазную демократию. Это я и попытаюсь сделать. Но обстоятельства требуют логически выстраивать решения и думать на десять шагов вперед, как в шахматном поединке. Беда в том, что я веду одновременный сеанс игры на нескольких досках. Против меня играют прозрец, послы Сакран и Армад, Ренквист и бароны-сепаратисты. А еще бургомистр Таленк и многие дворяне из побежденных фракций. И лес, этот проклятый, безумный эльфийский лес не дает покоя…
Из-за поворота улицы вылетел вестовой из Алых, придержал коня, вычислил меня взглядом почти мгновенно, направил скакуна ко мне.
— Скорее, ваше сиятельство! Блоджетт и Ричентер не могут больше сдерживать… Они начали процедуру абдикации*! Еще чуть-чуть — и прольется кровь! Ричентер не может… — Гонец задыхался. — Толпа бушует! Нужно ваше присутствие! Еще пятнадцать — двадцать минут, и ваш двойник отречется от престола!
Счастье мое в том, что местные политические процедуры соблюдаются скрупулезно, поэтому я мог быть спокоен: если вестовой сказал, что у меня в запасе есть пятнадцать минут — значит, ничего страшного за это время не случится. Кардинал и прочие официальные лица пробубнят разные, положенные по случаю мантры, потрясут регалиями, и так далее и тому подобное. Спасибо им за это. Я успею, значит, прибыть вовремя — вон, уже виднеется над крышами двузубый силуэт Храма Ашара.
Я махнул рукой, мы двинулись, Храм Ашара рос на глазах. Я уже слышал, как глухо шумит площадь, мне был знаком этот гул, похожий на рокот далекого прибоя…
— Реки крови! Реки крови! — вдруг раздалось впереди, и прямо на нас, едва не угодив под четверку лошадей кареты, выскочил какой-то человек в неброской одежде горожанина. Он размахивал руками, пучил глаза, в общем, удачно изображал тронутого, но я его узнал — это был актер, Красин Болар, тот самый, что сопровождал меня к Храму Ашара, когда я намеревался взять мандат, и тот, что прибыл на прием с начальником муниципальной стражи Крожаком Дорри, играя кровавого злодея.
Провокация?
Я махнул Алым, и Болара схватили под микитки и забросили в карету к моему двойнику.
— Допросить!
Выезжаем на новую улицу… по которой струятся реки крови! Теплой, дымящейся, свежей крови!
Я придержал Ласточку, немилосердно натянув удила, так что лошадь недовольно фыркнула и заплясала на месте, мир начал раскачиваться, я едва не выпал из седла. Тш-ш, тш-ш, смирись, смирись!
Она смирилась.
Шутейник ждал меня посреди улицы, узнал, махнул рукой. Из-за поворота выглядывал угол дядюшкиной брички. Сам Бантруо Рейл озадаченно вспенивал кровь сапогами, будто надеялся отыскать на дне кровавой реки золото или еще что-нибудь ценное.
Странная реакция.
От вида кровавой реки меня начало мутить. Амара вполголоса материлась.
Шутейник подбежал, захохотал безумно.