— Нам плевать на это! — добавил Армад. — Мы пришли взять власть именем законного монарха и мы возьмем ее. Или…
— Или что? — спросил мой сенешаль.
Армад взмахнул свитком.
— Ты, как главный сенешаль Варлойна, прекрасно знаешь — что. Здесь — объявление войны Санкструму нашими странами: Адорой и Рендором. Война освободительная и святая. Против остатков приверженцев ложного монарха, окопавшихся в Варлойне и Нораторе и не желающих отдать трону законному наследнику!
— Святая война! — добавил Сакран с какой-то насмешливой ноткой. Гнусные у них обоих были интонации. Я бы сказал, классические политические, лживые интонации у них были.
Блоджетт пошатнулся… сделал шаг назад, к помосту. Высокий его залысый лоб покрылся бисеринами пота. Он даже не играл, он взаправду был возмущен.
— Но мы еще не справили тризну по Торнхеллу! — вытянув по-птичьи шею, вскаркнул он.
Послы переглянулись, обменявшись улыбками. Сейчас они ощущали себя хозяевами положения. Да что там хозяевами положения — властелинами мира они себя ощущали!
— Твой Торнхелл — жалкий самозванец, и тебе это известно, старик! Это всем известно! — вскричал Сакран. — Труп его так и не был найден, и, скорее всего, не будет найден уже никогда. А впрочем… даже если он еще жив — это ему не поможет. Варвест грядет!
Наступила пауза. Блоджетт напряженно дышал. Я посмотрел в окно. Вдали на эспланаде началось шевеление. Мелькали алые накидки горцев Шантрама. Хех, так и надо. Так и надо.
— А что будет… будет… — прошептал он. Затем набрал воздуха в грудь и сказал зычно: — Что будет со всеми приверженцами Торнхелла? Что будет с дворянами всех наших фракций? Тех, кто стоял ранее за Торнхелла или же просто занимал позиции нейтральные? Я хочу… гарантий!
Послы переглянулись. Как бы хорошо они не владели собой, я буквально видел, как их взгляды наполняются едва сдерживаемым триумфом.
— Вам некуда бежать, — промолвил размеренно Сакран. — Но господин Варвест милостив. Всех помилуют…
— Да, — елейно добавил Армад. — Репрессий почти не будет. — И в голосе его звучала такая ложь, что все — включая и тех, кто был скрыт за кулисой — поняли: люди Варвеста вырежут всех приверженцев Торнхелла, а так же нейтральных дворян, до кого смогут дотянуться их руки.
— С нами явилось во дворец триста человек, — проговорил Сакран не менее елейно. — Это и солдаты, и священники, и некоторые дворяне, которые заменят на всех главных постах твоих людей, старик.
Блоджетт отступил еще на шаг к кулисе.
— Я… — прошептал он побелевшими губами. — Я н-не могу… я б-буду сопротивляться! И вся фракция Великих, и вся фракция Умеренных будет! Вы не подавите нас, вы не сможете… вы не должны!
Тут Армад потерял терпение. Шея его побагровела еще больше и он, обойдя стол, шариком подкатился к Блоджетту.
— Дурной старик! Брось эти глупости, дурной старикашка! Сила с нами. А с тобой — лишь запах свежей могилы! Что, ты отказываешься нам подчиниться, старый дурак? Ну, говори!
— Я приносил присягу Торнхеллу… — прошептал мой сенешаль, делая еще один шаг к кулисе. — И все дворяне Санкструма приносили… Почти все… Все кто уцелел.
— Дурачок, — сказал Сакран ласково. — Все вы так или иначе — мертвецы. Но мы даем слово: если ты напишешь сейчас официальное, со всеми нужными печатями, признание нас как временных правителей — мы сохраним жизнь тебе и твоей семье.
— А п… п… прочие? — прошептал Блоджетт. — Все кто стоял за Торнхелла… все кто был к нему приближен? Даже господа Умеренные симпатизировали в последнее время…
— Мы не обещаем тяжких репрессий, — пропыхтел Армад, словно не услышал слов Сакрана про мертвецов. — Ну же, старик, пиши признание и прими нас как временных правителей Санкструма! Варвест вскоре коронуется в Китране, он уже туда направляется, и вскоре вступит в Норатор, и нам нужно подготовить блистательный прием!
Блоджетт поднялся на ступеньку помоста, уперся спиной в кулису.
— Я… не… могу… — прошептал, умоляюще выставив руки перед Армадом. — Я приносил присягу… И останусь ей верен.
— Дурак! — взвизгнул Армад, и, привстав на цыпочки, хлестнул свернутой в бумажку трубкой по щеке Блоджетта. — Ну вот тебе, на, на! — он сунул бумагу в руки старшего сенешаля. — Вот тебе объявление войны нашими странами, получи его. Теперь пути назад нет! Но это ненадолго. Сейчас мы возьмем власть, старый ты дурачок, наши люди уже расходятся по дворцу! Ха-ха-ха! Это самая быстрая война в истории, старик. Через полчаса ты подпишешь капитуляцию, иначе…
— Угу, — сказал я, вместе с Шутейником выбираясь из-за шторы. По щелчку моих пальцев Блоджетт потянул кулису, открывая ошалевшим послам не менее ошалевшие лица первых лиц Санкструма. — Вы, господа хорошие, немножко заигрались. Ай-ай-ай… Значит, чтобы не случилось, вот эти лица, — я показал на людей на помосте, — будут подвергнуты репрессиям и казнены, да? Ай-ай-ай… А вы, стало быть, явились в Варлойн и в присутствии венчанного монарха попытались захватить власть, да еще объявили Санкструму войну… Ай-ай-ай. Нет, господа, война — это ладно, но вот попытавшись вероломно захватить власть, вы вывели себя за рамки посольской неприкосновенности, и я могу с чистой совестью отдать приказ о вашем аресте.