— Мы уже сутки следим за каждым подходом к владениям Горста, — проговорил баклер. — Вот трое прознатчиков. Шли с разных сторон. Отправлены из Китраны.
К моим ногам подволокли троих избитых в кровь, связанных мужичков.
Там где три — там может быть и четыре. Или пять. Предположим, кто-то из прознатчиков просочился сквозь кордоны брай и сейчас оценивает обстановку… Или — уже оценил и скачет с докладом. Значит, времени терять нельзя. Выдвигаться нужно в течение ближайшего часа, двигаясь быстрым маршем, поджимая прознатчика и, возможно, опережая, чтобы нанести быстрый удар… и… Да пребудет с нами милость Ашара!
Глава 22
— Но почему — кот, мастер Волк?
— Когда угнетают свободное мышление разным мракобесием и жестоко манипулируют рассудком, разум помрачается. В этом состоянии можно провести свою контрманипуляцию с этим рассудком. И с точки зрения манипуляции помраченным сознанием — демон-кот ничуть не хуже, чем, скажем… — Я помолчал, подбирая ассоциацию. — Ну, скажем, ничуть не хуже, чем волшебная говорящая собака, или разумный конь, которому заставляют поклоняться. Или бык, которому приносят жертвы. — Как в Древнем Египте, хотелось бы добавить. — Побольше иррационального абсурда, это всегда срабатывает. Ну а кот… вот он, под рукой.
— Он, вроде бы, и не против, а, мастер Волк?
— Он умен.
На самом деле, Шурик не был под рукой, он предпочел ехать в возке с Дарией и Горчаком, поскольку мы двигались передовым отрядом в сопровождении кибиток брай, ну а у брай были в почете собаки, а Шурик их… скажем так, не очень любил. Вот и ехал в возке позади нашей кавалькады. Десять кибиток, возок с привязанной к нему Бабочкой, сотня Алых. Передовой отряд. Мы двигались к Китране тремя колоннами, с тремя же передовыми отрядами. Мы с Шутейником были в центральном передовом, в кибитке баклера. Внутри было уютно, пахло травами. На плетеных циновках и матрасах, набитых сушеной травой, разлеглись бойцы брай. В полумраке поблескивали глаза. Баклер выгнал из кибитки собак, так что те не тревожили меня своим вниманием, хотя ранее, перед тем, как мы выехали, псы успели спеть по мне хоровой реквием.
Баклер сидел на козлах, правил четверкой лошадей, дымил эльфийским листом. Маленький кисет вручил и мне перед выездом.
— Последний, — сказал со значением. — Больше не будет… Если… — Он умолк, качая огромной головой. Имел в виду понятное: если я не разберусь с Лесами Костей и Эльфийской тоской, не будет больше никакого эльфийского листа. Я не стал уточнять, что листа и так и так не будет: мертворазум каким-то образом обратил его в эту самую тоску повсюду в Санкструме, и вряд ли эльфийский лист возродится в будущем. Все, закончились славные деньки. Теперь придется искать другое курево. Даже не знаю, какое. Может, какие-то листья…
Интересно, почему эльфийский лист у баклера не превратился в золу, как у Шутейника недавно? Может, какая-то местная магия помешала? При случае расспрошу подробней.
Я поделился листом с Шутейником, он кивнул благодарно, закурил трубку. О коте и манипуляциях расспрашивал подробно, кивал, усмехался. С гаером, который, явно, проштудировал не один курс в Университете, я мог говорить на одном языке, он понимал, схватывал слету, мгновенно усваивал информацию. Дядюшка его был таким же, быстрым на мысли. Как он там управляется Норатором, интересно? Как там Амара? Она должна кое-что сделать для меня, кое-что очень важное… И, возможно, жизненно необходимое для победы.
Так мы и ехали. Десять кибиток с нашей во главе, позади — сотня Алых, и возок с подростками и котом.
Разговор постепенно увял. Трубка Шутейника угасла. Мы задремали под мерный перестук копыт. Мои сны были спокойны. Удивительно, но под защитой брай даже Стражи не смели являться. Я спал настолько крепко и хорошо, что не сразу проснулся, хотя меня настырно трясли за плечо стальные пальцы баклера.
— Император! Император!
Я раскрыл глаза, с трудом соображая, что к чему, где я и что происходит. Шутейник уже проснулся, мигал совиными глазами.
— Ч-что?
— Посмотри, император! Я не понимаю…
— Что? — Я распрямил ноги, повертел головой. В щели полога пробивался серый рассвет.
— Мост, — проговорил баклер гортанно и странно, как будто был испуган, хотя я думал доселе, что такого человека ничто не может испугать. — Я задремал, император. каюсь. Лошади сами вывезли на мост. Теперь мы стоим посредине. Я не понимаю… Посмотри!
Нехорошее чувство опасности поднялось изнутри. Я сграбастал шпагу, нацепил, переглянулся с гаером и выбрался сквозь полог на козлы. Затем — спрыгнул на… О мой бог! На тесно переплетенные щупальца Эльфийской тоски!