— Тем лучше, мы будем сражаться в тени, — ответил Корин.
— Будьте благоразумны. Сложите оружие! — выкрикнул Стрига, соскочив со своего насеста.
— Придите и возьмите, — непреклонно ответил Корин, и голос его прогремел над долиной. Снизу грянули ликующие крики угленосов. — Переговоры окончены.
На обратном пути Сорен посмотрел на щиты. Нира была права. Эта хитрость работала только на рассвете, но что, если… Что, если создать отдельную фалангу щитоносцев, которые, прикрывшись щитами, будут совершать стратегические маневры по полю битвы? Это будет особое мобильное подразделение! Как известно, главным оружием хагсмаров был их устрашающий фингрот, смертоносный желтый свет, который струился из их глаз, парализовывая противника. Но что, если отзеркалить этот грозный желтый свет, обратив их на атакующих?
— Мне нужна Отулисса! — воскликнул Сорен. — У меня есть идея.
Вскоре после окончания переговоров сражение возобновилось с новой силой, но у обороняющихся было достаточно времени для создания летучей фаланги. В нее назначили самых крупных сов под командованием орлов Грома и Заны, прилетевших на фронт из Амбалы. Орлы были настолько огромны, что могли нести по одному щиту в каждой лапе, и еще по одному в клюве. Они составляли центральную часть фаланги. Гильфи была рулевой фаланги. Кто-то должен был направлять летающие ледяные щиты в полете, координируя их положение в соответствии с маневрами хагсмаров, и маленькая Гильфи с ее опытом навигатора была лучшей кандидатурой на эту роль. Строго говоря, она была рождена для нее!
Когда день перетек в ночь, было объявлено краткое прекращение огня. Полная луна медленно поднялась на небо. Этой ночью должно было состояться лунное затмение. Тревога все сильнее охватывала Ночных стражей и их союзников. Гнетущая тишина воцарилась над полем брани, чувство нереальности происходящего постепенно заполняло сердца живых существ, в молчании ждущих того момента, когда земная тень упадет на луну. Сначала эта тень съест сияющую округлость луны, затем начнет откусывать от нее кусок за куском, пока, наконец, не проглотит целиком. Никто не знал, что происходит сейчас с темными яйцами в ледяных гнездах. Начала ли трескаться скорлупа? Неужели хагсмары вновь, спустя тысячи лет, ворвутся в совиный мир?
Тишина сгущалась с каждой секундой.
— Они вылупятся! Они придут! — раздался пронзительный визг над притихшим полем. Это кричал Стрига. Ночь становилась все чернее и чернее, а когда земная тень начала свой неумолимый путь по лику луны, Стрига горячо зашептал в темноту: — А когда луна воссияет вновь, здесь воцарится новый порядок, во главе которого встану я и моя королева — великая Нира, несравненная, всемогущая императрица Титонического союза Чистых сов!
Безумный визг разнесся над черной землей. Корин узнал голос своей матери, Ниры. Они со Стригой упивались предвкушением своего скорого всевластья. «Они бросили вызов Глауксу, — подумал Корин. — Они возомнили себя Глауксом, и в этом заключается их роковая ошибка».
В то время, когда все живые существа на равнине, запрокинув головы, смотрели на луну, Корин незаметно полетел в оружейную. Тело Квентина уже унесли, но на полу до сих пор темнели пятна его крови. Корин сунул клюв в один из ящиков, достал уголь Хуула и, под прикрытием кромешной тьмы лунного затмения, полетел к Хратгару, тому самому вулкану, из которого он когда-то достал уголь. Корин знал, что ему предстоит совершить самое главное дело всей своей жизни. Самые разные мысли теснились у него в голове. Желудок содрогался от бури противоречивых чувств. Кажется, он только вчера достал этот могучий уголь… И вот теперь он его возвращает. С этого угля началось его величие. Уголь сделал его королем. Но то, что он собирался сделать сейчас, было намного важнее. И гораздо благороднее. Корин знал это.
Стоило Корину подумать об этом, как желудок его запел от неведомой до сих пор радости. Он снова живо вспомнил ту ночь, когда добыл уголь. Тогда он вылетел из кратера Хратгара, оставляя за собой полыхающую радугу искр, рассыпаемых углем. Какие крики, какое ликующее веселье поднялось тогда в воздухе! Всего за несколько секунд он из жалкого отверженного превратился в сказочного героя, из сына деспотов совиного мира стал королем самых благородных сов. Но за прошедшие годы Корин стал старше и мудрее. Теперь он знал, что отпустить лучше, чем забрать, уступить важнее, чем захватить. Подлетев к вулкану, Корин очутился перед огромной чашей кратера. Снизившись, он подлетел к пляшущим языкам пламени — и они вдруг стихли, словно приветствуя его. Пузырьки лавы, поднимаясь из глубины, лопались на поверхности кратера, словно жадные пасти, ждущие скорого подношения. Корин разжал когти, закрыл глаза — и вдруг, несмотря на жар вулкана, почувствовал дуновение прохладного ветерка. Он испытал неимоверное облегчение.