— Ты не должен быть здесь, дядя.
— Для меня нет лучшего места, чем сражаться рядом с тобой.
В тот же миг Нира бросилась к ним. Смертельные враги принялись кружить друг перед другом. Их было двое против одной, но ситуация все равно оставалась очень сложной. Над кратером бушевал сильный ветер. К счастью, ветрила стихли, но сам вулкан находился в фазе активного извержения. Стена огня, похожая на развевающуюся занавесь, вырвалась из жерла вулкана, а за ней открылся целый лабиринт бушующих языков пламени. Корин, не раздумывая, стал завлекать Ниру все дальше и дальше в этот лабиринт. Никогда в жизни Сорен не испытывал такого смертельного страха, а ведь он был опытным угленосом, постоянно нырявшим за углями в лесные пожары. Но этот огонь был совсем другим. Внезапно Сорен понял замысел своего племянника. «Ведь мы с Корином угленосы! А Нира — нет. Мы сможем это сделать!» С каждым взмахом крыльев они все глубже спускались в самое сердце вулкана, скользя над черно-красными волнами бурлящего кратера. Теперь им приходилось уворачиваться не только от языков огня, но и от гребней раскаленной лавы. «Зачем, во имя Глаукса, Корин заманивает Ниру сюда? — в отчаянии подумал Сорен. Ответ пришел сам собой: — Он думает, что ее сообщники побоятся лететь за ней следом!»
Туннель между языками пламени привел их на открытое место. И тут в пламени мелькнуло стремительное голубое пятно. Стрига! Голубая сова внезапно вынырнула прямо из просвета между стенами огня и подлетела прямо к Нире. Сорен видел, как при виде Стриги Нира вся раздулась от радости. Даже глаза у нее заблестели ярче. Великий Глаукс! Второй раз за время этой битвы из глаз Ниры хлынул смертельный желтый свет. Неужели она научилась управлять им? Или это происходит помимо ее воли?
Сорен не успел найти ответ на этот вопрос, потому что Корин, сорвавшись с места, подлетел к матери и Стриге и завис в воздухе в нескольких взмахах крыла от своих смертельных врагов. У Сорена оборвался желудок. Что происходит? Может быть, Корин попал по чары фингрота? Он увидел, как его племянник медленно переложил уголь в когти и протянул его матери, послушно склонив голову. Ветрила вновь засвистели над кратером, а затем отдельные потоки оторвались от главного ветра и начали просачиваться в просветы между языками пламени, еще сильнее баламутя и без того бурлящие воздушные течения. Через несколько секунд лететь будет уже невозможно. Корин понял, что нужно действовать немедленно. Он еще ближе придвинулся к двум совам.
Под правым крылом Сорена был спрятан ледяной осколок. Он не сводил глаз с племянника, надеясь, что тот сейчас совершит какой-нибудь маневр, чтобы оказаться на расстоянии смертельного удара от Ниры или Стриги. Только теперь Сорен понял, что уголь, зажатый в когтях племянника, был фальшивкой и что Нира до сих пор об этом не догадывается. Глаза всех сов были прикованы к углю. Нира, словно завороженная, подлетала все ближе и ближе. «Если она хоть немного развернется, я смогу ударить!» — думал Сорен.
— Наконец-то, послушный сынок, — прошипела Нира, подлетая ближе и протягивая свой раскаленный докрасна боевой коготь. Но не успела она схватить уголь, как Сорен пронзительно завизжал, отвлекая ее внимание:
— Это подделка!
В ужасе вытаращив глаза, Нира резко развернулась, подставив ему грудь. Сорен не стал медлить ни секунды. Сейчас или никогда! Он с силой воткнул свой ледяной осколок прямо в грудь Ниры. Сначала показалась капля крови, потом брызнула целая струя. Ледяное оружие глубоко вошло в сердце Ниры. С нескрываемым ужасом она посмотрела сначала на Сорена, потом на сына. Потом обессилено зашаталась между двумя столбами пламени и прошептала: