Подлетев к глобусу, Бесс протиснулась в дырку, зиявшую посреди Тихого океана. Внутри было устроено довольно уютное гнездышко из выпавших при линьке перьев и мха сорта «кроличьи ушки». Но сегодня сон почему-то не шел к Бесс. Она и так и эдак взбивала перья. Садилась на хвост и вытягивала лапы перед собой. Сна не было ни в одном глазу. Это было очень необычно для Бесс. Наверное, все дело в умирающем сыче. Как он нашел дорогу во Дворец туманов? И как сумел сюда добраться — в таком-то состоянии? Должно быть, это чистая случайность. Возможно, он просто летел над лесом, и его затянуло в нисходящий термальный поток. Он был слишком слаб, чтобы сопротивляться, поэтому безвольно опустился вниз. Нет, что-то не сходится. Сыч сказал, что хочет умереть под колоколом. Значит, он знал, что здесь есть колокольня? Бесс почувствовала тревожный холодок в желудке. Интересно, умер он или еще нет? Взошел ли его скрум по лестнице звезд в глаумору?
Наконец Бесс все-таки провалилась в беспокойный, прерывистый сон. Но даже во сне где-то на дне ее сознания продолжали звучать отзвуки недавно спетой похоронной песни. Что-то в ней было неправильно. «Я не знаю почему. Я не знаю почему», — шептала Бесс во сне. Потом она услышала знакомый зов, и даже во сне желудок ее радостно встрепенулся. Голос пробился в ее сон, и она почувствовала прилив непонятного счастья. «Папа!»
На протяжении долгих лет она каждую ночь пела своему отцу, пребывающему в глауморе, но он ни разу не пришел к ней во сне. И вот теперь Бормотт парил прямо перед ней в серебристом неземном свете, заливавшем ее сон. «Просыпайся, глупое дитя!» — кричал он. Бесс резко открыла глаза.
— Это был сон, — прошептала она самой себе.
Но часто ли во сне нам снятся призывы проснуться? Нет, тут явно что-то не так. Бесс прильнула глазом к трещине в глобусе, желая убедиться, что никакого скрума в картохранилище нет. В самом деле, вокруг было совершенно пусто. Тем не менее она выбралась наружу и решила как следует оглядеться.
В следующее мгновение она услышала приближающийся шорох крыльев! Страшное чувство опасности затрепетало у нее в желудке. В полном отчаянии Бесс закрутила головой в поисках какого-нибудь укрытия. Дверца шкафа! К счастью, Бесс оставила ее открытой, поэтому вихрем бросилась туда. Забившись внутрь, она съежилась, став узенькой, как каменные наконечники, оказавшиеся неожиданно острыми. Тут нужно было сидеть очень осторожно, чтобы не порезаться.
Яркий столб солнечного света, пробивавшийся в отверстие прямо над головой Бесс, озарял один из бюстов древних путешественников, выстроившихся по периметру картохранилища. Бесс знала, что это бюст называется Магеллан. У него была смешная круглая шляпа на голове и длинная-предлинная борода, о которой, наверное, мечтали бы совки с бакенбардами. Но сейчас на бороду Магеллана падала какая-то тень — короткая, но вполне узнаваемая. Присмотревшись, Бесс заметила небольшое углубление на макушке тени и мягкие очертания надбровных кисточек. Это был мохноногий сыч. И не просто мохноногий сыч, а тот самый, который якобы был отравлен и теперь умирал на крыше колокольни! Вместо этого он, живой и здоровый, сидел в картохранилище. И на нем были боевые когти! Желудок Бесс бешено затрепетал, а потом стих. Значит, этот сыч просто обвел ее вокруг когтя! Но на свете была только одна причина, которая могла заставить незнакомую сову разыскать это укромное место и пойти на столь коварный обман.
Уголь!
Глава IV
Мыслительница или воительница?
Бесс была ученой. Она никогда не сражалась. Никогда не носила боевых когтей, никогда не защищалась горящей веткой — Глаукс упаси от такой страсти! Во Дворце туманов огонь был под строжайшим запретом, ведь здесь столько книг, карт и прочих легковоспламеняющихся сокровищ!
Однако сейчас Бесс-мыслительница твердо знала, что ей предстоит изменить своим принципам. Что она должна сделать? Разве у нее был выбор? Она не сомневалась, что мохноногий сыч явился сюда за углем. Сколько мест во дворце он уже успел обыскать? Если он пройдет по коридору и будет достаточно внимательным, то непременно заметит винтовую лестницу, ведущую вниз, в небольшую каменную комнатку, которую Другие называли таинственным словом «крипта». Бесс знала, что это было место погребения, где находились гробы и мощи великих ученых и прославленных Других из глубокой древности. В одном из этих гробов Бесс спрятала ларец с углем Хуула.