— Правда-правда-правда?
— Сестра, Сая-тян сказала, что серьезных девочек не любят.
Бам.
— Прости. Сожалею.
— Хорошо.
Девушка величественно кивнула.
— Тогда, сначала сядь здесь.
— Я и так сижу, сестра.
— Сядь в сейдзу нормально.
— Я и так в сейдзе, сестра.
— …
Девушка кашлянула и слегка покраснела, доставая из кармана формы очки.
— Всегда думал, что лучше бы сестра всегда носила очки, а не пыталась казаться круче.
— П-помолчи! Все не так!
Хоть черные обычные очки хорошо смотрелись на девушке, похоже, она к ним еще не привыкла.
— Ха-а… так что произошло?
Подумав, что они наконец могут перейти к разговору, мальчик затараторил:
— Я ничего не сделал! Просто они нарвались на драку!..
Из его слов получалось, что мальчишки из додзё задирали Аято.
Отец строго запретил ему сражаться на мечах с другими учениками. Поэтому над ним очень часто насмехались и издевались.
Учеников в додзё ходило мало, но все они были генестеллами. Потому что правительство поддерживало обучение таких детей боевым искусствам, чтобы воспитать дисциплину и манеры.
Но мальчик думал, что все это — наглая ложь.
Они просто хотели показать свою силу и насколько они сильнее его.
За насилие над обычными людьми генестелл строго наказывали, и нет разницы, мальчик вступил в бой или взрослый. Именно поэтому они нацелились на Аято, такого же, как и они.
— Но эти ублюдки! Они… о сестре!..
Мальчик раздраженно закусил губу.
Девушка тоже занималась в додзё. Получив строгий наказ не ссориться с другими, Аято изо всех сил избегал их, поэтому пересекались они редко. Новых учеников было мало, поэтому они еще не видели девушку.
Но мальчик знал, что эта девушка — самая сильная среди всех учеников.
— И поэтому я сразился с ними.
О последствиях сражения девушка и спрашивать не стала.
— Хм-м... — она на мгновение задумалась, — не сказать, чтобы ты был не прав.
— Вот видишь!
Мальчик воодушевленно поднял голову.
Но девушка еще не завершила свою речь.
— К сожалению, и прав ты тоже не был.
— Ха?
— Аято, ты знаешь, почему отец запретил тебе сражаться с другими?
— …
Мальчик в ответ лишь опустил голову.
Он не раз спрашивал отца раньше, но ни разу не услышал ответа.
— Потому что ты силен. Но сила также ранит людей. И ранишь ты… в первую очередь себя.
— Но у меня ничего не болит. Мне хорошо.
— Потому что пока ты не полагаешься на силу, — голос девушки стал чуточку строже. — Пока ты полагаешься на силу и забываешь о своем теле, боли не почувствуешь. И почувствовать боль человека тоже не сможешь. Ни я, ни отец не хотим, чтобы ты стал таким человеком.
— ?..
— Сражаться за свое достоинство — право каждого, поэтому ты поступил верно. Но ты все еще не способен нести ответственность за результат. Безответственность и правота никогда не противостоят друг другу.
— Не понимаю.
Мальчик знал, что сестра пытается донести нечто очень важное, но не мог понять смысл.
— Проще говоря, тебе слишком рано сражаться с кем-либо, Аято.
— А когда можно?
— Хм… давай поступим так… — девушка приставила палец к подбородку, — сможешь сражаться, когда четко поймешь, чего должен достичь.
— Чего должен достичь?..
— Именно. Тогда ты непременно решишь, как использовать силу.
— Хорошо.
Девушка удовлетворенно кивнула и отвесила щелбан по лбу мальчику.
И мальчик задал девушке вопрос, неожиданно всплывший в его мыслях:
— Сестра.
— А?
— Сестра уже нашла то, «чего должна достичь»?
Девушка слегка смутилась, но тут же мягко улыбунлась.
— Конечно же. Я должна… — она наклонилась вперед и крепко обняла мальчика — защитить тебя, Аято.
— Меня?..
— Да. Это для меня важнее всего остального.
— Тогда… тогда я хочу защитить сестру! Это то, что я «должен сделать»!
Мальчик был серьезен. Он тоже думал, что это крайне важно для него.
Но девушка игриво засмеялась и ткнула указательным пальцем ему в лоб.
— А-ха-ха, не мели чепухи. Скажешь такое, когда станешь сильнее меня, хорошо?
— У…
Талант девушки действительно превосходил его.
Он понимал это, и потому ничего не мог сказать.
— Придержи такие речи для кого-то более важного. Аято ведь мальчик, поэтому когда-нибудь непременно настанет подходящее время.
— Не понимаю…
Девушка снова, в этот раз еще сильнее, обняла поникшего мальчика.
— Ага, на сегодня хватит.
— Cестра?..
— Спасибо, Аято, что заступился за меня. Поэтому я тебя и люблю…
Скинув тонкое одеяло, Аято вскочил, как заведенный.
Если взглянуть на часы, то сейчас они показывали около четырех часов утра.