Бой конечно же как и все схватки по лондонским правилам, будет продолжаться до тех пор, пока побежденного не унесут с ринга. Нокдаун в таких схватках означает лишь конец раунда; он может продолжаться одну-две секунды, а может девять - десять минут и даже больше. Промах означает конец раунда в том случае, если борец упал, а также и если брошен на землю. В таких кулачных схватках разрешается практически все. Килкенни однажды видел, как один из борцов захватил голову другого одной рукой, а другой несколько минут наносил удары по лицу.
Король Билл конечно же посадит своих гостей на самые лучшие места поближе к рингу, так что поговорить с ними будет нетрудно. Главное, продержаться как можно дольше и выбрать нужный момент. Он не сомневался, что Хейл, как и сам Тернер, будет ждать быстрой победы.
Килкенни попытался трезво оценить свои силы. Как и все борцы, он твердо верил в свою удачу. Еще мальчишкой он часто дрался в школе, а потом, когда служил на границе, не раз участвовал в рукопашных стычках с индейцами. Живя на Востоке, он учился боксу у Джема Мейса, чемпиона мира в тяжелом весе и одного из самых умных боксеров старого времени. Мейс был английским цыганом и провел много матчей в США. Этот умный и проницательный человек имел голову не только для того, чтобы носить на ней шляпу.
Король Билл не знает, что Килкенни учился боксу. Конечно, когда Лэнс его побил, он кое о чем догадался, но наверняка не обо всем. Он наверняка не знает, что жизнь в суровых условиях дикой природы помогала Килкенни всегда держаться в хорошей форме, развила его силу и выносливость.
Словом, Килкенни никак нельзя было назвать слабым противником, но у него было еще одно важное преимущество - он видел Тернера в бою, Тернер же ничего о нем не знал.
И все-таки в глубине души Лэнс понимал, что надеяться он мог только на то, чтобы продержаться некоторое время и завоевать благосклонное отношение зрителей.
Вернувшись в Кап, он сделает несколько соляных ванночек для рук, а перед боем наденет перчатки для верховой езды. Они не только защитят руки, но и будут резать кожу противника, как ножи. Так делали некоторые молодые борцы; Килкенни тоже попробовал этот способ, и он ему понравился.
Он снова прислушался, но кроме шума деревьев ничего не услыхал. Скоро начнет светать. Килкенни подбросил дров в костерок и налил себе еще кофе. Попивая его, он припоминал и медленно прокрутил в своем мозгу все движения Тернера во время схваток, которые он видел.
Когда встало солнце, он поспал еще полчасика и почувствовал себя свежим и готовым к новой борьбе. Куинс кончил завтракать и уселся рядом.
- Куинс, ты знаешь Блейзер? Как ты думаешь, что нас там ждет? - спросил Килкенни.
Хэтфилд пожал плечами.
- Никто не ждет нас с этой стороны. Вот я и подумал: поскольку мы въедем в город отсюда, у нас есть шанс закончить свои дела до того, как люди Хейла прознают, что мы в городе.
- Отлично! - Килкенни повернулся к Бартраму: - В городе не отходите от фургона и держите под рукой оружие. При первом же выстреле мы придем к вам на помощь. Сол, ты и Джек будете грузить продукты в фургон, а Куинс вас прикроет.
- А что будешь делать ты? - спросил Барт.
- Я договорюсь насчет продуктов, а потом попробую разузнать что-нибудь о первом фургоне, может быть, с Лиджем и остальными ничего не случилось, но я хочу знать наверняка.
Сев на коней, они двинулись в путь. Дорога, по которой они ехали, была совсем заброшенной, и вскоре они поняли почему. Поперек нее когда-то давно соорудили забор, и о ней забыли. Они вытащили доски из источенного червями старого забора и очутились на наезженной дороге. Килкенни пропустил фургон вперед, а потом установил на место доски, не став, однако, связывать их веревкой.
Городишко был очень маленький. Вдоль единственной улицы друг против друга стояли ветхие здания салунов и магазина. Компания бездельников, без которых не обходится ни один город на Диком Западе, сидела на скамейках перед салунами - "Перекресток" и "Храм удачи". Перед салуном "Колесо фургона" стояли, поджав под себя ноги, два пони, принадлежащие ковбоям, зашедшим в салун.
Лэнс Килкенни снял ремешки со своих револьверов. Он не искал неприятностей, но это был крутой городишко, и здесь немало тех, кого не остановит даже его репутация. Для среднего жителя Дикого Запада имена и репутации подчас ничего не значили, и на каждого известного своей меткостью стрелка приходилось четыре не менее метких, о которых никто ничего не знал. И их это вполне устраивало.
Глава 13
Лэнс Килкенни проехал мимо универсального магазина Перкинса и спешился возле салуна "Колесо фургона". Бартрам поставил повозку у тротуара напротив лавки Перкинса и начал набивать трубку, держа ружье наготове.
Сол и Джек вошли в лавку, а Куинс прислонился к стене на углу и откусил порцию табака. Его винтовка лежала на сгибе локтя, а кроме нее у него был еще огромный уолкеровский кольт.
По улице проскакал всадник. Он спешился возле салуна рядом с Килкенни, скользнул по нему взглядом и вошел внутрь. Это был рослый рыжеволосый мужчина с огненно-рыжей бородой.
Куинс подошел к Килкенни.
- У этого типа, что сейчас вошел, на боку кольт с рукояткой из слоновой кости, на ней трещина с правой стороны. - Узкое лицо Куинса было горестным и напряженным. - Это револьвер Джоди Миллера.
- А Джоди ехал на первом фургоне, - заключил Килкенни.
- То-то и оно, - ответил Куинс. - Я бы не прочь задать этому типу пару вопросов.
- Подожди, Куинс. Я войду туда сам. А ты держи ушки на макушке, но помни, что на первом месте - провизия. Все остальное потом. Я пока, может быть, что-нибудь разузнаю.
Килкенни давно расстался с иллюзиями. Предположить, что на такой территории могли оказаться два одинаковых револьвера, невозможно, а зная Джоди Миллера, он не сомневался, что этот рыжий громила мог заполучить оружие, лишь убив его владельца.
Килкенни вошел в салун. Рыжебородого он увидел у стойки бара. Еще двое мужчин, по виду ковбои, сидели за столом вместе с барменом и необычайно высоким и толстым человеком в черной куртке. Должно быть, Содерман, решил Килкенни.
- Эй, Коротышка, поди сюда! - раздраженно позвал Рыжий. - Я хочу выпить.
- Не шуми, Гэддис. - Коротышка был коренаст и небрит. - Одну минуту!
Килкенни не торопился, но ситуация ему не нравилась. Второго такого толстяка вряд ли сыщешь, так что это должен быть Содерман. Таким образом, он знает теперь и Содермана, и Гэддиса. Остальные двое, возможно, просто зашедшие выпить ковбои, не ожидающие никаких неприятностей. Впрочем, один из них может оказаться Рэтклифом, а он считается опасным человеком. Где-то здесь должен быть и Рай Питкин, но его Килкенни не видел. Питкина он знал, и Питкин знал его.
Судя по первому впечатлению, Коротышка поддержит все, что сделает Содерман. Если у Гэддиса действительно револьвер Джоди, то это значит, что они напали на первый фургон и, возможно, уничтожили его.
При мысли, что эти гады подстерегли в засаде честных трудяг, в Килкенни начала закипать ярость. Он чувствовал, что Содерман наблюдает за ним внимательно и хладнокровно.
Коротышка встал на свое место за стойкой.
- Ну, Гэддис, что будем пить?
- Виски, - буркнул Гэддис, и взгляд его стал настороженным: он разглядел запыленную одежду Килкенни и его револьверы.
Не так много людей носило по два револьвера. Он в упор рассматривал Килкенни, но шляпа Лэнса был надвинута на лоб, и он, казалось, не замечал столь пристального к себе внимания.
- И мне тоже, - попросил Килкенни и посмотрел на Содермана. - Вы пьете? Вывейте одну за мой счет.
- А почему бы и нет? - Толстяк поднялся. А Килкенни насторожился: этот человек был непрост. - Но я предпочитаю знать, с кем пью.
- А в наших краях на это не смотрят, - ответил Килкенни. - Выпивка она и есть выпивка, ничего больше.
- Конечно. - Толстяк шагнул к стойке. Килкенни подвинулся так, что тому пришлось встать между Килкенни и Гэддисом. Содерман колебался лишь мгновение, а потом занял предложенное место.