– В томто и дело, – согласился доктор. – Золото, серебро, медь, железо, сурьма, олово, сера, уголь, никель и много чего другого – только бери. Но для этого нужны капиталы. Но как только какоенибудь гаитянское правительство занимало с той целью деньги у европейцев, наши президенты быстро их присваивали, оставляя народ в еще худшем положении, учитывая новые долги.
– Вашему правительству просто необходимо было предоставить концессию какомунибудь европейскому или американскому горнодобывающему синдикату, – сказал герцог.
Доктор покачал головой.
– Нет, они отказались от этого, и посвоему были правы. Такая концессия означала бы предоставление постоянного статуса на острове белым инженерам и бизнесменам. Если бы это произошло, пришел бы конец злоупотреблениям наших доморощенных политиков. Белые бизнесмены сразу же стали бы сообщать своим правительствам по официальным каналам о том, какие здесь царят убийства, взяточничество и вообще всяческие «вольности», что вскоре явилось бы весьма существенным основанием для заинтересованного правительства послать сюда военные корабли для захвата острова. Местное же население острова, негры и мулаты, богатые и бедные, всегда были полны решимости, что бы ни случилось, противостоять этому. Вот почему в течение многих лет белым в буквальном смысле этого слова даже не давали сойти здесь на берег.
– Тем не менее, американцы, в конце концов, захватили остров, – заметил герцог. – Что явилось поводом для этого?
– Это произошло в 1915 году, когда нашим президентом был Жан Вилбрен Гильом Сэм. В то самое лето генерал Бобо восстал против него на севере страны и двинулся на столицу. Согласно достигнутому соглашению, Сэм должен был прихватить казну и удалиться на Ямайку. Никто не должен был препятствовать ему, потому что так заканчивали все президенты, избежавшие смерти. Но то ли денег в казне было мало, то ли по какой иной причине, но президент отказался бежать. Когда его армия какосов, так называют здесь крестьян, вооруженных мачете, сдалась его противнику, он приказал своему старшему военному советнику Шарлю Оскару Этьену с помощью дворцовой гвардии перебить всех политических противников, которых ему удалось захватить и бросить в тюрьму за время своего президентства. Что это была за резня, вы представить себе не можете. Это даже нельзя сравнить со знаменитыми сентябрьскими казнями, вошедшими в историю французской революции. Заключенных расстреливали, затем добивали ножами. Улица за стеной тюрьмы превратилась в настоящую реку крови. Только троим из почти двухсот человек удалось спастись. – Какой ужас! – прошептала МариЛу. – А что произошло потом?
– Весь город восстал против президента Сэма. Он укрылся во французском консульстве, но толпа вытащила его оттуда, отрезала ему руки, разорвала его на куски.
Известия об этом кровавом побоище побудили правительство Соединенных Штатов послать на остров адмирала Капертона с морскими пехотинцами.
– Кажется один из ваших президентов взорвал дворец в котором находился вместе со своими людьми, разве не так? – спросил герцог.
Доктор Сатэрдей утвердительно кивнул своей беловолосой головой.
– Да но только это было несколько раньше, в 1912 году Вы говорите о президенте Лекомте. Действительно, считают, что он подорвался, но лично я в это не верю. Есть вполне убедительные факты, свидетельствующие о том, что его преемник Танкред Огюст выманил его из дворца какойто запиской, и он был убит ночью в своем экипаже. Но генерал Лекомт был популярен и его убийцы опасались мести со стороны его близкого друга Сансарика, бывшего министром внутренних дел. Вот почему в ту же самую ночь, позднее, под угрозой пистолета, они заставили какогото молодого инженера подорвать большой склад боеприпасов, который находился в подземелье дворца, потому что ни один президент Гаити не доверял армии, за исключением своей личной охраны. Взрыв потряс весь город и повытряхивал всех из постелей в радиусе шести миль. Триста солдат и офицеров погибли от этого ужасного взрыва, только немногие остались в живых.
Наступила небольшая пауза, а затем доктор Сатэрдей продолжал:
– Пожалуй, самое невероятное событие в нашей истории относится к двадцатому веку, ко времени, когда нами правил козел.
– Неужели и такое было? И когда же? – смеясь, спросил герцог.
– В 1908 году, когда президентом стал Франсуа Антуан Симон. Это был жестокий солдат, попавший к власти благодаря бесчестным политиканам, жаждавшим править страной от его имени. Ну, конечно, он стал как заведено, президентом в ходе гражданской войны. Симон был настолько глуп, что я весьма сомневаюсь, смог бы он одолеть своего противника, если бы не его дочь Селестина и ее козел Симало. Она была мамбо, то есть служительница Вуду, необычайной силы, а козел был ее возлюбленным. Она даже совершила бракосочетание с ним по обряду Петро. Селестина, несмотря на свои черные дела, была женщиной исключительного мужества и необычайных способностей. Люди прозвали ее «наша черная Жанна д'Арк» поскольку именно она возглавляла кампанию в поддержку отца. Армия крестьян бежала в ужасе перед Селестиной и ее козлом.
Симон, Селестина и Симало поселились затем во дворце, и грязные политики вскоре поняли, что ничего они не добились, так как без совета Симало генерал Симон ничего для них не делал, а взгляды Симало зачастую расходились с тем, что хотели политики.
При этом режиме нередко возникали самые невероятные и ужасные ситуации. На верхних этажах дворцовых апартаментов представители ведущих семейств на острове, а также европейцы из консульств обязаны были присутствовать на государственных приемах в качестве гостей президента, который не умел пользоваться вилкой и напивался как свинья, а в то время внизу – и всем это была хорошо известно – в апартаментах Симало проходили самые отвратительные церемонии Вуду. На банкетах все должны были делать вид, что с удовольствием поглощают богатые яства, выставленные перед ними, хотя никогда не было заранее известно, какая мерзость могла скрываться в этих густых соусах. Говорят, иногда таким образом подавалась человеческая кровь.
– Какой ужас! – воскликнула МариЛу.
– Вот именно. История не из приятных. К падению же отца с дочерью привело их собственное честолюбие. Став президентом, Симон решил, что может найти Селестине богатого мужа. Они даже организовали официальный развод ее с козлом. Говорят, что потеря жены разбила сердце Симало, и он умер, но скорее всего его убили по распоряжению генерала Симона. Как бы то ни было, хоронили его чуть ли не с королевскими почестями. Им даже удалось какимто образом заставить католического священника провести заупокойную службу в соборе, при этом все делали вид, что в гробу лежит человек. После того даже самые презренные из богачей Гаити отказывались взять Селестину в жены. Со смертью козла удача отвернулась от Симона. Говорят, это произошло потому, что Селестина нарушила свою клятву перед богами Вуду и тем самым потеряла могущество. Вскоре после этого генерал Лекомт восстал против президента Симона, который бежал на Ямайку. Что же касается Селестины, то она до сих пор живет на острове – старая женщина, которой больше никто не боится и до которой никому нет дела.
Доктор Сатэрдей еще час с небольшим развлекал своих гостей странными легендами о грабежах и убийствах, имевших место в неспокойной истории Гаити. Однако он им сказал, что не стоит думать, будто все гаитянские политики – мошенники и убийцы, а большая часть населения – невежественна и жестока. Со времени американской оккупации у честных и просвещенных гаитян появился шанс улучшить положение своих соплеменников. И хотя еще только начало, многое уже сделано Вся энергия молодых цветных, большинство из которых прошло обучение в США, отдается центрам здоровья, сельского хозяйства, образования, санитарии и социального обеспечения. Он скромно заметил, что благодаря своей увлеченности флорой острова, он не в состоянии отдавать много времени работе на прогресс, хотя свою небольшую лепту он тоже внес. Нашел работу для многих местных немых и даже помог некоторым из них восстановить свою речь.