— Прошу прощения, — произнес он, встав на пороге. — Извините, Рекстоу.
— Входите, сэр, — пригласил Лайонел. — Это моя жена.
— Да, с миссис Рекстоу мы уже встречались, — сказал Персиммонс, пожимая руку Барбаре, — а вот с молодым человеком я еще не знаком. — Он медленно двинулся к мальчику.
— Адриан, подойди, поздоровайся, — позвала Барбара.
Малыш послушно подошел. Персиммонс, присев на корточки, серьезно и сдержанно пожал Адриану руку и больше не сводил с него глаз. Разглядывая мальчика, он задумчиво произнес:
— Что за прелестный малыш!
— Немножко избалованный, — смутившись, : ответила Барбара. — Ужасный непоседа.
— Они все такие, — задумчиво отозвался Персиммонс. — Но они это искупают… Я всегда радовался, что у меня сын. Пока их воспитаешь, многому научишься.
— Боюсь, Адриан сам себя воспитывает, — пробормотала Барбара. — Но скоро мы начнем его учить.
— Да, — кивнул Персиммонс, все еще не сводя взгляда с мальчика. — Ужасно, когда учишь их не тому. Однако приходится, хотя портить его жалко, уж очень он хорош. Вы замечали, что все дети хороши, а вот посмотришь на взрослых и думаешь, как же их испортили! — Он улыбнулся Барбаре. — Взгляните на своего мужа или на меня! А ведь и мы были детьми.
— Я бы не сказала, что Лайонела так уж сильно испортили, — тоже улыбнулась Барбара. — Да и вас, мистер Персиммонс.
Он слегка поклонился, покачал головой и обернулся к Лайонелу.
— Рекстоу, я только хотел сказать, что видел вчера сэра Джайлса. Он все беспокоился, успеете ли вы получить его открытку. Хотел что-то исправить в своей книге.
— Только что получил, — кивнул Лайонел, — и уже все исправил. Он снимает один абзац.
— Значит, открытка успела? — переспросил Персиммонс.
— Да, конечно, вот я исправил по гранкам, сегодня пойдет в типографию. — Он протянул последние листы.
Грегори Персиммонс взял корректуру, поблагодарил и задержался глазами на перечеркнутом красным тексте.
— Да, именно так, — пробормотал он. — Последний абзац на странице 218.
В кабинете напротив архидиакон отложил лист 217 и взял следующий. «Поэтому вполне возможно, — читал он, — принять во внимание это обстоятельство, а также предлагаемую схему, несомненно имеющую под собой некоторое основание, если учесть изложенные факты. В будущем новые факты могут уменьшить ее значение; однако до тех пор мы считаем, что она соответствует действительности. Отсюда следует, что до этого момента путь гипотетического Грааля вполне прослеживается, и мы вправе сказать, что сейчас он находится в приходской церкви, в Фардле».
— Господи! — воскликнул архидиакон.
— Да, этот самый абзац, — сказал Грегори Персиммонс, и в обоих кабинетах повисла тишина.
Архидиакон думал, что у него и впрямь есть потир, которым он изредка пользуется, каждый раз недоумевая, откуда он мог взяться. За год или за два до кончины последнего викария по соседству опочил куда более важный прихожанин, сэр Джон Гораций Сайкс-Мартиндейл, кавалер множества орденов. Этот влиятельный и добрый человек отличался изрядной набожностью, и его вдова передала в дар приходской церкви полный набор алтарных принадлежностей. До той поры церковь обходилась древними, невзрачными потиром и дискосом и, получив богатый дар, от них, конечно, отказались. Переехав в Фардль, архидиакон пользовался новыми принадлежностями, как и прежний настоятель, но время от времени доставал старый потир и подолгу рассматривал его. Он даже показывал чашу кое-кому из друзей, но до серьезного исследования дело не доходило, да это было бы и непросто. Последний абзац работы сэра Джайлса так заинтересовал его, что он собрался было поделиться своими соображениями с Морнингтоном, но передумал. Успеется, когда выйдет книга — много людей, очень много, услышат о его скромном приходе, и тогда он окажется в сложном положении. Люди склонны преувеличивать значение подобных вещей. Пожалуй, архиепископ заинтересуется и археологи, а то и спиритическое общество, кто их знает. Лучше пока помолчать и подумать.
Вслух он произнес:
— Мистер Морнингтон, а вам не трудно прислать мне эту книгу, когда она выйдет?
— Я не потому вам ее подсунул! — засмеялся Морнингтон. — Я просто думал, что вам интересно.
— Книга меня заинтересовала, — серьезно ответил архидиакон. — С одной стороны, Грааль не так уж и важен, это лишь символ, сейчас он дальше от нашей действительности, чем любой потир с преосуществленным вином. Но можно представить и так, что эта вполне материальная вещь вобрала в себя высочайшее напряжение того момента, когда ею пользовались, и всего, что этот потир испытал за прошедшие века. С этой стороны, я был бы рад, даже весьма рад основательней ознакомиться с его историей.