— Мы воздаем должное твоим заслугам, — с ухмылкой ответил ему Кристобль, — но ты, похоже, уже нашел себе место — под началом у Зондерваля.
Тут во всех кабинах появилась голограмма Зондерваля с лицом твердым, как горный гранит.
— Бардо — пилот-капитан двадцати легких кораблей, — сказал он Кристоблю, — и ста двадцати других судов.
— При всем при том он остается отщепенцем, — ввернул Кристобль.
Лицо Зондерваля приняло такое выражение, точно перед ним был червячник или инопланетянин особенно отвратительной наружности.
— Когда обращаешься ко мне, Кристобль, будь любезен добавлять “Главный Пилот”.
— Ты не мой Главный.
— Ну понятно — ты ведь подчиняешься Сальмалину Благоразумному. (Так звали нынешнего Главного Пилота Старого Ордена.)
— У меня вообще нет Главного Пилота.
— В таком случае ты заслуживаешь имени отщепенца не меньше, чем Бардо.
— Ошибаешься. Мы, члены Содружества, сохраняем дух Ордена. Истинного Ордена, еще не испорченного рингизмом.
— Я чту этот дух — но ты, видимо, решил назначить себя Главным Пилотом Содружества?
Тогда в пользу Кристобля высказались сразу несколько пилотов Содружества: Вадин Стил, Рогана Утрадесская и Келеман Мудрый. Данло, как, наверно, и всем остальным, стало ясно, что они отрепетировали это заранее, узнав, что Бардо успешно добрался до Нового Ордена.
— Если Содружеству действительно нужен Главный Пилот, то им должен быть только я! — рявкнул Бардо.
— Вопрос в том, нужен ли он Содружеству? — спокойно вставил Ричардесс, когда Бардо умолк. С виду хрупкий, как ярконское стекло, он оставался единственным пилотом, дерзнувшим проникнуть в пространства Химены. — У нас уже есть Главный Пилот, и превосходный — Зондерваль. Почему бы пилотам Содружества просто не примкнуть к нам?
— А почему бы пилотам Нового Ордена не примкнуть к нам? — задал встречный вопрос Кристобль.
— Потому что вы отщепенцы! — заявил Запата Карек.
— А вы не имеете никакого понятия о том, что творится сейчас в Невернесе, — отпарировал Вадин Стил.
— А вы рветесь к власти, как скутарийская шахиня.
И пилоты обеих групп начали препираться, как послушники, не могущие выбрать капитанов хоккейных команд.
Каждая новая реплика прибавляла Данло злости. В другое время их ребячество позабавило бы его, но сейчас на тонкой нити их взаимопонимания висело слишком много жизней.
Время уходило, как сдуваемый ветром песок, и Данло не терпелось продолжить свой путь, но он чувствовал, что вопрос с предводителем Содружества должен быть решен до того, как он приступит к своей посольской миссии. Демоти Беде, которого Данло вывел из полусна ускоренного времени, соглашался с ним. Непредвиденный оборот событий порядком шокировал старого лорда.
— Это просто безумие! — восклицал он тонким старческим голосом, плавая в кабине “Снежной совы” вместе с Данло. — Если не принять мер, мы начнем воевать не с рингистами, а между собой.
— Это верно — что-то надо предпринять, — подтвердил Данло, одетый в парадную шелковую форму. — И раз уж мы называемся послами и миротворцами…
— Само собой разумеется, что отколовшиеся от Ордена пилоты должны присоединиться к нам, — сурово заявил Беде, известный приверженец традиций. — И принести присягу Новому Ордену.
Тут Данло все-таки улыбнулся. В космосе вокруг них собрались тысячи кораблей Цивилизованных Миров, но Кристобль, Зондерваль и лорд Беде вели себя так, будто только пилоты обоих Орденов что-то здесь значили. Какое право они имеют распоряжаться судьбой тридцати тысяч кораблей и миллионов людей у них на борту, спрашивал себя Данло?
Лорды и мастера, видимо, думают, что они, решив спор о Главном Пилоте, будут распоряжаться этими силами, как новогодними подарками в ярких обертках — или, еще точнее, как той колонной, которую Зондерваль эскортировал на Шейдвег. Если же Зондерваль с Кристоблем так и не смогут договориться, обе группировки легких кораблей будут воевать независимо друг от друга — или сразятся друг с другом за то, кому достанется этот огромный флот, парящий в космосе при свете холодного оранжевого солнца.
— Я должен поговорить с пилотами, — сказал Данло лорду Беде. На время он отключил радио, и в кабине стало тихо. — Наша междоусобная борьба, наше чванство друг перед другом — это шайда.
— У вас есть какой-то план, пилот? — спросил лорд.
Данло кивнул и поделился с ним своим планом.
— Прекрасно, — улыбнулся Беде. — Если хотите попытаться остановить войну, можете начать прямо сейчас.
И Данло присоединил свой голос к какофонии, наполняющей кабины трехсот пяти легких кораблей. Как мастер-пилот он имел такое же право голоса, как и все прочие. Его голограмма появилась среди других изображений. Данло успел прославиться как пилот, вышедший из хаотического пространства, и покоритель Экстра — а может быть, все дело было в его темно-синих глазах. Так или иначе, другие пилоты умолкли и стали его слушать.
— Мы, пилоты, — начал он, — всегда считали, что воплощаем собой дух Цивилизованных Миров. Но нам никогда не приходило в голову становиться их правителями. Содружество Свободных Миров! В чем оно, наше содружество, если мы обзываем друг друга, словно варвары? И где свобода, если эти миры просто ждут, когда другие прикажут им воевать? Разве они, имеющие дома и детей, рискуют меньше нашего? Если мы не сумеем остановить эту войну, они будут гибнуть, как снежные черви, застигнутые солнцем, по тысяче или по миллиону человек на каждого погибшего пилота. Это правда. Где же их свобода самим выбирать свою судьбу? Легких кораблей у нас триста пять. За своим иллюминатором я насчитал в сто раз больше других кораблей. Может быть, мы предоставим их пилотам выбрать, кто поведет их на войну?
Многие пилоты сразу уловили смысл в словах Данло. Мало кто из них хотел воевать в виде двух отдельных Орденов, и осложнения, к которым мог привести спор Кристобля с Зондервалем, вызывали общую тревогу. Зондервалю, однако, очень не хотелось предоставлять такое важное решение столь неполноценным существам, как народы Цивилизованных Миров. С другой стороны, он был проницателен, и дальновидность пересиливала в нем даже высокомерие. Поэтому он с тщательно разыгранным недовольством обменялся понимающим взглядом с Данло и дал согласие на его предложение.