А в Лондоне полиция неторопливо ловила убийцу. Разосланные в разные концы описания жертвы не дали никаких результатов. При убитом не оказалось никаких бумаг, только в уголке кармана обнаружился затертый обрывок приглашения на миссионерскую службу в одну из веслианских церквей, в какую именно - непонятно. Одежда тоже ничем не помогла, на ней не нашлось ни одной метки, а такие воротнички и ботинки продаются в Лондоне на каждом углу. Особых примет на теле набралось бы на подтверждение, но отнюдь не на установление личности бедняги.
Расспросив посыльных, шоферов и вообще всех тех, кто находился в злополучный день хотя бы в двух кварталах от издательства, следствие установило: одиннадцать человек не видели ничего, пятеро вспомнили, как неизвестный входил в издательство (трое назвали парадную дверь, двое боковую), один видел будущую жертву в обществе пожилой дамы, другой молодого парня, еще трое - мужчину тех же лет и такого же вида, а еще один точно запомнил, как жертва вышла из такси, оставив в машине не то бородатого, не то наоборот чисто выбритого спутника, что-то приказавшего на прощание, после чего такси отъехало. Однако опросы водителей эту версию не подтвердили.
Морнингтон предположил, что полиция установила за некоторыми сотрудниками осторожное наблюдение, но даже будь оно неосторожным, дело не сдвинулось бы ни на шаг.
Ничего не прибавил и разговор инспектора Колхауна с сэром Джайлсом Тамалти.
- Рекстоу? - нетерпеливо переспросил сэр Джайлс, отрываясь от трудов и обращая к инспектору темное, морщинистое личико. - Ну да, конечно, он у меня обедал. Почему бы и нет?
- Не вижу причин, сэр, - успокоил его инспектор. - Я просто хотел удостовериться. Вы не припомните, когда он ушел?
- Примерно в половине третьего, - ответил сэр Джайлс. - Это вам подойдет? Если хотите, могу сказать, что в два. Но тогда я хотел бы посмотреть, как его повесят.
- Меня вполне устроит половина третьего, - сказал инспектор. - А вы не говорили кому-нибудь, что ждете Рекстоу?
- А как же! - немедленно откликнулся сэр Джайлс. - Я известил премьер-министра, профессора сравнительной этимологии в Королевском колледже и свою кухарку. Какого черта вы пристаете ко мне с дурацкими вопросами? Думаете, у меня только и дел, что рассказывать всем друзьям и знакомым, как ничтожный издательский клерк будет чавкать у меня за столом?
- Если вы так к нему относитесь, - сдерживая раздражение, произнес инспектор, - зачем было звать его?
- Пусть уж лучше лопает мою еду, чем мое время, - выпалил Тамалти. Он, видите ли, не понял элементарных вещей насчет иллюстраций! Ну вот я и потратил на него час, пришлось наверстывать, работая за едой. Думаю, он потребовал от начальства сверхурочные и сэкономил два шиллинга - один на еде, другой на работе. В ту же ночь, поди, и потратил на бабу. Вам это во сколько обходится, инспектор?
В тот момент Колхаун понял только одно - сэр Джайлс рехнулся. Лишь несколько часов спустя до него дошло, что тот хотел оскорбить его, а в ту минуту он просто с удивлением воззрился на собеседника и спокойно ответил:
- Я женат, сэр.
- А, хотите сказать, что баба у вас даром, - откликнулся сэр Джайлс. Считаете, так дешевле? И сверхурочные при себе? Не обольщайтесь... Ладно. Меня ждут в Министерстве иностранных дел. Может, поговорим в такси? Они у вас в Лондоне только на это и годятся. Когда мне хочется поболтать, я беру после завтрака такси у Вестминстера и еду к Нельсоновой колонне. К чаю мы туда обычно поспеваем. Ну" до свидания, инспектор, заходите как-нибудь.
В итоге Колхаун вопреки всему начал всерьез подозревать Рекстоу. Никакое, даже самое тщательное расследование, не опровергло бы его алиби. За ним ничего не числилось. Он никому не задолжал, нигде кроме дома и работы не бывал, а с сумасшедшим служителем науки его связывало только издание "Священных сосудов". Инспектор даже выпросил у Стивена сигнальный экземпляр и прочел от корки до корки, но расследованию не помогло даже это.
Еще один сигнальный экземпляр Морнингтон отправил архидиакону и за несколько дней до выхода книги (то есть спустя примерно месяц поле того, как адресат побывал в издательстве) получил ответ.
"Дорогой мистер Морнингтон, - писал архидиакон, - благодарю Вас за книгу. Она представляет для меня огромный интерес, ведь священник но самой своей профессии должен интересоваться всем священным, тем более, связанным с христианской традицией. Я, конечно, имею в виду исследование сэра Джайлса, посвященное истории Святого Грааля. В связи с этим мне хотелось бы узнать, если это не издательская тайна, как получилось, что в гранках, которые я читал у Вас, статья о Граале заканчивалась абзацем, в котором сэр Джайлс (с известными оговорками) отождествил Грааль с вполне определенным потиром, находящимся в конкретном месте, а в книге, присланной Вами, я, как ни искал, ничего подобного не нашел. Поэтому не могли бы Вы сообщить мне: 1. Был ли изъят упомянутый абзац при печати? 2. Если да, то не от того ли, что подобное отождествление вызвало серьезные сомнения? 3. Могу ли я поговорить об этом с самим сэром Джайлсом? Простите, что доставляю Вам столько беспокойств из-за дела, о котором и узнал-то благодаря Вашей доброте. Мне совестно за такое любопытство, и я уповаю лишь на то, что моя профессия объясняет его и в целом, и в частности. Если Вам когда-нибудь случится оказаться неподалеку от Кастра Парвулорум, непременно зайдите ко мне. Хочу похвастаться двумя-тремя старинными изданиями, среди них "Восхождение на гору Кармель" <Мистический трактат испанского кармелита, св. Хианеса де ла Круса(1549-159?)>, вдруг они Вас заинтересуют?
Искренне Ваш
Юлиан Давенант".
- О господи! - пробормотал Морнингтон, дочитав письмо. - Черт бы его побрал! - тут же добавил он. - Откуда я знаю! Может быть, Лайонел... письмо полетело на стол, и он уже взялся за следующее, когда в кабинет вошел Стивен Персиммонс.
- Вы когда идете в отпуск, Морнингтон? - спросил он.
- Собирался в конце августа ненадолго, - озадаченно ответил Морнингтон, - если нет возражений. Когда я подавал заявление, никто вроде не возражал. Но я не собирался никуда уезжать, могу и переиграть. А что?
- Тут вот в чем дело, - сказал Стивен, - мне, видимо, придется сопровождать кое-кого во Францию в начале августа, и если дела позволят, я бы задержался там месяца на полтора. Хочу, чтобы вы меня здесь заменили.
- Так.., в начале августа, - соображал Морнингтон, - полтора месяца.., а сейчас у нас пятое июля... Что ж, могу уйти пораньше, или попозже, как скажете. Рекстоу уходит в ту пятницу, к концу июля вернется.
- Это не очень нарушит ваши планы? - спросил Стивен.
- Да нисколько. Я просто собирался побродить где-нибудь в глуши, пожить там, остановиться здесь, ничего определенного. Можно это сделать и в сентябре, и в июле. Я хотел уйти ненадолго, а в октябре съезжу еще к матери в Корнуолл.
- Может, возьмете отпуск сейчас? - спросил Стивен.
- Могу и сейчас, - кивнул Морнингтон. - Ну, скажем, с пятницы, на недельку. Если, конечно, меня не арестуют.