Формирование истребительных батальонов осуществлялось обычно из числа мужчин, не призванных на военную службу. Свои служебные обязанности они исполняли после основной работы или в ночное время. Формированием же этих специальных подразделений занимался обычно местный инспектор милиции[60] вместе с секретарем районного комитета партии. После того как истребительный батальон был сформирован, инспектор милиции становился его командиром, а секретарь райкома – начальником штаба.
Численность истребительных батальонов не являлась постоянной величиной и зависела от плотности населения того или иного района. Как правило, такое формирование насчитывало около 100 человек и делилось на три взвода, каждый из которых один день нес службу на безвозмездной основе. В батальоны рекрутировались представители всех слоев населения без особого учета степени политического доверия. Поэтому после отхода Красной армии пробиваться к конкретным партизанским отрядам предлагалось не всем. Как докладывал начальник полиции безопасности и СД в обзоре событий в СССР за № 134 от 17 ноября 1941 года, вначале после ухода советских войск командиры этих истребительных батальонов в большинстве своем тоже исчезали, а оставшись без своего командира, их личный состав разбегался (NO 4426).
Тем не менее после воззвания советского правительства к началу партизанской войны к этим военизированным формированиям вернулись вновь, их политическое и военное значение возросло. В часть истребительных батальонов начали назначать политических комиссаров, в распоряжение которых стали передаваться группы политически благонадежных лиц для надзора за личным составом.
К задачам истребительных батальонов добавилось осуществление различных подготовительных мероприятий, в том числе сооружение складов с оружием для ведения партизанской войны. Однако и к тому времени служащие батальонов все еще не проходили необходимую планомерную подготовку для осуществления партизанской борьбы и не изучали тактику ее ведения. К тому же, согласно донесению начальника разведотдела штаба 52-го армейского корпуса вермахта командующему 17-й армией от 19 ноября 1941 года, после расформирования истребительных батальонов за каждым его служащим все еще сохранялось право принимать решение, участвовать ли ему в партизанской борьбе или нет (NOKW 2686).
Те немногие, кто решился принять участие в партизанской войне, получали от находившегося поблизости армейского штаба четко очерченные боевые задачи, которые надлежало выполнить после того, как местность будет занята противником, а истребительный батальон перестанет существовать. В случаях же, когда большое число политически убежденных лиц определяло дух такого батальона, а местность позволяла продолжать борьбу, его личный состав собирался вновь уже в тылу немецких войск позади далеко ушедшей линии фронта и начинал действовать как партизанский отряд.
В этой связи интерес представляет обобщенная сводка эйнзацгрупп полиции безопасности и СД о своей деятельности и об обстановке в СССР № 2 за период с 29 июля по 14 августа 1941 года. В ней отмечается, что наряду с 260 мужчинами в плен было взято и 40 женщин, которые несли службу в качестве медсестер и секретарш. Причем к тому времени истребительные батальоны на 90 процентов состояли из коммунистов (NO 2652).
Это объяснимо, ведь у членов коммунистической партии из-за страха перед политическими репрессиями обычно не оставалось иного выбора, как уходить в подполье.
Отставшие от своей части советские солдаты, избежавшие плена
В ходе современной маневренной войны, для которой характерны концентрированные глубокие прорывы на отдельных участках фронта с последующими широкими охватывающими операциями, перед войсками встает ответственная задача по очистке и охране быстро завоеванных больших территорий, являющейся не менее важной, чем само наступление. Вторая мировая война принесла с собой опыт, насколько пагубной может оказаться плохо осуществленная охрана собственного тыла ввиду допущенной халатности или нехватки сил. Географические особенности Восточного театра военных действий, необъятные просторы страны, протяженные лесные массивы и заболоченные участки, слабо развитая дорожная сеть превратили задачу по очистке и охране оккупированных областей даже для сильных войсковых частей, находившихся в распоряжении немецкого командования для ее решения в первые недели войны, практически в неразрешимую проблему.
60
Инспектор милиции – специальное звание высшего начальствующего состава милиции НКВД и МВД СССР в 1936–1943 гг. По рангу равнялось комиссару государственной безопасности 3-го ранга в НКВД, комкору в РККА и флагману 1-го ранга в РККФ, стоя выше старшего майора милиции.