Мы передвигались по платформе, глядя на обнажение под разными углами. С одной стороны было видно, что сквозь купол поднимался узкий проход. Снизу он казался слишком маленьким, чтобы вместить человека, но копоть вокруг четко определила, что это начало дымохода, ведущего вверх через гору.
«Мы нашли его, - с тоской сказала Элисия, ее плечи опустились, а лицо грустное, - но мы ничего не можем сделать. Она слишком высока, и в этой пещере нет всего, кроме камней, костей и пепла». Она вздрогнула.
Мы могли бы сложить камни, чтобы увеличить высоту, но этот потолок был в тридцати футах от нас. Чтобы накопить достаточно камней, чтобы принести нам пользу, потребуются дни. По моим подсчетам, на четыре часа лазания у нас было чуть больше трех часов.
Осознание неудачи было сильнее, потому что оно также сигнализировало о нашей ловушке. Мы не могли идти вперед и не могли вернуться. Наши кости будут добавлены к тем, что находятся в пещере, и для нас не было утешением то, что мы не были бы сожжены в жертву. Смерть от голода, как однажды сказал мой босс Дэвид Хок, - это не чертов пикник.
Четверо воинов также осознали безнадежность нашего положения. Они сели на холодный пол и начали петь в манере пения, от которой у меня мутились мурашки. В своем воображении я представлял себе сцены давней давности, когда сюда приводили молодых девушек для церемониальных пыток, церемониального секса и затем церемониального сожжения. Я вообразил, что мучители - их возглавлял дон Карлос - пели таким же жутким образом.
Я был почти готов присоединиться к ним, когда снова взглянул на то выступание скалы, которое скрывало от нас отверстие, когда мы впервые посмотрели вверх. Я ходил по кругу, отбрасывая обожженные кости в сторону, изучая этот выступающий камень.
Он торчал из потолка под прямым углом, проникая в угол отверстия. И я увидел, что дыра оказалась больше, чем мы думали. Человеку было достаточно места, чтобы пройти через этот выступ, это каменное копье и попасть в дымоход.
Но как человеку подняться на выступающий кусок скалы?
Ответ все еще был привязан к моей груди. Я посмотрел на веревку, уходящую в темноту. Он был тонким, но крепким. И это было податливо.
"Что делаешь?" - спросила Элисия, когда я начал наматывать свободный конец веревки.
«Я собираюсь сыграть в ковбоя», - сказал я, улыбаясь ей. "Просто посмотри."
Четыре воина прекратили пение, чтобы посмотреть на мои странные действия. Я завязал петлю на конце веревки и намотал примерно сорок футов.
у меня на плече. Я сделал несколько тренировочных бросков, но петля никогда не поднималась выше двадцати футов в воздух. Воины и Элисия смотрели на меня, как будто я потерял рассудок.
«Хорошо», - сказал я, ухмыльнувшись им, когда свернул веревку для еще одного броска. «Это достаточно практики. Теперь я иду по-настоящему».
"Для чего на самом деле?" - спросила Элисия.
"Просто посмотри."
Я пошел на выступ скалы. Лариат поднялся в воздух и на несколько дюймов миновал скалу. Воины, не понимая, что я пытался сделать, и убежденные, что я сошел с ума, снова начали петь. Элисия заподозрила правду и начала закусывать нижнюю губу
На пятой попытке петля натянулась на конец каменного копья, и я осторожно дернул веревку. Петля затянулась, но она оказалась далеко у конца скалы, в самом слабом месте. Шансов на то, что камень поддержит мой вес, было мало, но у меня не было другого выбора.
Я положил на веревку больше веса, и петля затянулась сильнее. Где-то там наверху вывалились камешки и обрушились на нас дождем. Воины закричали громче и начали выть. Элисия так сильно прикусила губу, что я ожидал увидеть, как льется кровь.
Ожидание тоже убивало меня. Тогда я рискнул. Я приподнялся за веревку, почувствовал, как в боку заболела рана , и начал раскачиваться взад и вперед по платформе из старых костей. Воины вскрикнули. Они наконец поняли принцип маятника. Они также надеялись, что я сильнее, чем проклятие, наложенное на пещеру. Я постараюсь их не разочаровывать.
Но мы были далеки от этого. Я поднялся на несколько футов по веревке, не сводя глаз с того тонкого камня, который выступал за дырой в дымоходе. Я плюхнулся, проверяя прочность скалы, а затем начал быстрое восхождение без рук.
Когда я был в десяти футах от земли, я услышал трепещущий звук и подумал, что, возможно, весь потолок надо мной начал трескаться. Я ничего не видел. Камень держался, и в потолке не было новых трещин. Я полез быстрее.
Я достиг двадцати футов уровня, когда трепетание снова послышалось, громче, угрожающе, ближе.