Монах, принесший кожаный футляр с сигнальным ружьем и сигнальными ракетами, подошел к трону, поклонился и передал футляр своему хозяину. Я питал слабую надежду, что этот человек был Нинкой, одним из друзей Сагачо, и что он заминировал проклятое дело. Но этого не случилось. Дон Карлос открыл чемодан и вынул ракетницу. Я, естественно, хотел задержать его как можно дольше, не зная, что может мне помочь, но меня беспокоило кое-что еще. Что-то сказал мне президент, когда отправлял меня на это задание. «Ходят слухи, что кто-то в стране однажды сделал что-то ужасное по отношению к нему или его семье». Я спросил об этом шефа Ботуссина, но он не знал, что с доном Карлосом когда-либо делали что-либо ужасное. Я должен был там узнать историю - я ненавижу умирать с загадкой, таящейся в моем рассоле.
Я спросил об этом дона Карлоса Италлу. Он откинулся на троне с ракетницей на коленях, рядом с ней был ящик с ракетами.
«Вы первый человек, проявивший интерес к этой пародии на справедливость», - сказал он. «Облака еще не рассеялись, поэтому я найду время, чтобы ответить».
Когда ему было шестнадцать, он сказал, его голос стал напряженным,
как он помнил, он и группа его индийских друзей отправились в столицу, чтобы осмотреть достопримечательности. Там, потому что он случайно улыбнулся молодой женщине (не индейке), наполовину пьяный священник ударил его по лицу, пока его лицо не стало кровавым. Полиция и другие стояли и наблюдали, а затем погнались за Анчио и его друзьями из города.
«Тогда у меня возникла ненависть ко всем неиндейцам, потому что преследования проистекали из того факта, что я был индейцем. Я развил ненависть к неиндийцам, потому что они были теми, кто преследовал. Но я получил важный урок о силе священников святых людей. Я решил стать священником и когда-нибудь отомстить за зло, которое было причинено мне, за позор, который был нанесен мне в присутствии моих друзей ».
Он остановился, и я подождал, пока он продолжит. Но на этом весь смысл. Все это - вся эта кровавая революция и все убийства, которые уже имели место, плюс явная угроза третьей мировой войны - произошло из-за того, что на улице тупой и пьяный священник избил 16-летнего мальчика. Это событие гноилось в мозгу этого злого гиганта. Ничего ужасного не случилось с молодым Анцио, кроме его собственного разума, и я знал, что никакая сила на земле не может изменить ход этого безумного ума.
«Задержите их, пока я подаю сигнал», - сказал дон Карлос, внезапно вставая и ступая с трона. «Если они хоть немного пошевелят ресницей, чтобы остановить меня…»
Он не продвинулся дальше. Громовой взрыв пронзил недра земли под нами. Весь дворец затрясся, как дом на дереве во время урагана. Картина «Тайная вечеря» с грохотом упала на пол. Вазы, кубки и прочие безделушки разбивались о мраморные полы вокруг нас. Шелковые драпировки развевались на ветру.
Дон Карлос все еще стоял с озадаченным видом, когда раздался второй взрыв. Он прорвался сквозь тронный зал рядом с дверью позади Утуро, меня и другого воина. Я повернулся и увидел, что сама дверь исчезает в столбе поднимающегося пламени. Стоявшие там охранники и монахи были сбиты как кегли в боулинге, их одежда горела.
Я обернулся как раз вовремя, чтобы увидеть, как дон Карлос исчезает через занавески на свой балкон. Я запрыгнул на пьедестал, проскочил мимо трона, спрыгнул с другой стороны и оказался сквозь занавески в тот момент, когда дон Карлос зажал ракетницу и поднял ее над своей головой.
Как он и сказал, обсуждать больше нечего. Я не сказал ни слова, даже крика или хрюканья. Я совершил прыжок, ударил гиганта прямо в спину и почувствовал, как мы оба падаем вперед о низкую внешнюю стену балкона.
За секунды мы летели в космос. Основная мысль в моей голове заключалась в том, что больше не было тумана. Облака действительно рассеялись, и эту вспышку можно было бы увидеть до Флориды. Я не задумывался о том, что могло вызвать этот взрыв, но он не мог произойти в лучшее время. Моим главным интересом в тот момент было приземлиться так, чтобы не сломать каждую кость в своем теле.