Очевидно, дон Карлос Италла был местным драконом, существом, способным соперничать со Смаугом Толкина, спрятанным на своей злой вершине горы, куда никогда не заходила ни одна женщина, где приветствовали сатану, где войны планировались, но никогда не велись, в облаках.
Что ж, пришло время для некоторых изменений.
Если дон Карлос не выйдет из своего облачного убежища, чтобы воевать со мной, я бы пошел на войну с ним. Мой вид войны на моих условиях.
Волшебники, великаны и люди сатаны всегда причиняли мне королевскую боль в заднице.
Элисия была в шоке после небольшой схватки между мной и ее потенциальным любовником. Мать купала ее, укутывала и села в задней спальне, раскачивая на коленях, пела тихим, мягким голосом о потерянных испанских принцах и далеких замках. Правильный уход за детьми. И она была ребенком, не подготовленным ни морально, ни физически к тому насилию, которое пришло к ней со всего Карибского моря.
Гнев нарастал во мне с каждым словом, сказанным старым фермером. И грязный солдат сидел, слушая эти слова, все еще держась за промежность. Я не мог быть настолько жестоким, чтобы связать ему руки за спиной, но, тем не менее, они были связаны. После прослушивания старого мужчины и
узнав также, что это третий визит этого ублюдка, я пожалел, что совсем не отрубил ему руки.
«Хорошо, поговорим», - сказал я, нависая над ним.
«Нет comprendo», - сказал он, глядя вверх, что я интерпретировал как презрение.
Хорошо, сукин сын, так держать. Я только злюсь сейчас, ты просто подожди, пока я разозлюсь.
«Вы понимаете, - сказал я.
Он встал, но я поднял руки, пока говорил, так что это могло быть следствием этого. Может, он не говорил по-английски. Я знал, что мой испанский не соответствовал деталям, которые мне были нужны от этого жокея. Во время.
Хорхе Мелина дал мне фонарь, чтобы я мог спуститься в сарай. Я не хотел, чтобы он или его жена видели, что будет дальше. Вряд ли это то, что вы хотите запомнить, чтобы показать и рассказать.
Лошадь, имя которой, как я узнал, звали Пистола, смотрела на нас огромными испуганными глазами, когда мы наткнулись на ветхий сарай. Я шел твердыми шагами, едва сдерживая гнев. Я хотел ударить. Я имею в виду, действительно ударил. Мои намерения, должно быть, были очевидны для моего друга-морпеха, потому что, как только мы подошли к сараю, он запел.
Глава вторая
Морского пехотинца звали Луис Пекено, и убивать его не было удовольствием. Убивать никогда не бывает удовольствием, за исключением безнадежно безумных, даже в экстремальных условиях, когда вашей жизни угрожает опасность. Я никогда не убивал без сожаления; Я надеюсь, что никогда не буду.
Больше всего меня беспокоило то, что моей жизни не угрожала непосредственная опасность со стороны сержанта. Луиса Пекено. Но если я оставлю его в живых, он непременно доберется до своего подразделения и доложит о моих действиях и целях в маленькой островной стране. В тот момент моя жизнь не стоила бы пота от голеней.
То, что сказал мне Луис Пекено, убедило меня в этом.
По его словам, кубинский контингент возглавлял полковник Рамон Васко, человек, который был таким же маньяком, как дон Карлос Италла. Полковник Васко вырос в Нью-Йорке и вернулся на Кубу, чтобы присоединиться к революционерам Фиделя Кастро в 1957 году. Его опыт работы в кубинском «секторе меньшинства» Готэма породил в нем сокрушительную ненависть к американцам.
«Он неоднократно говорил нам, - сказал Луис, когда я развязал его, - что если мы обнаружим, что какие-либо американцы вмешиваются в наше великое дело здесь, в Никарксе, мы должны выпотрошить их и скормить свиньям».
Еще хуже, чем мрачная ненависть полковника Васко к американцам, была прочная военная защита, которую он организовал для защиты дона Карлоса и его собратьев-монахов.
Луис сказал, что Альто-Арете, проливая кишки так, как ему велено проливать кишки американцев, был действительно неприступным. Тропа по склону горы. В Торо можно было попасть только по веревкам, управляемым сверху. Пробелы в тропе были идеей полковника. Он взорвал их динамитом, чтобы создать огромные пропасти, и устроил подъемные станции над точками, где тропа была снесена взрывом.
Сверху вооруженные солдаты проверяли, приветствуется ли путешественник. Если так, они опускали веревки и поднимали посетителя на следующий уровень тропы. В противном случае они сбросили бы валуны на бедных людей. И солдаты были так хорошо спрятаны на своих заставах над тропой, что никакая огневая мощь снизу не могла их сбить.