Находясь в ожидании, генерал Брусилов пытался использовать против противника, вязнувшего в Пинских болотах, удивительные качества иррегулярной русской кавалерии. Люди в ней не отличались дисциплиной, но зато обладали большим военным опытом, подвижностью, оригинальностью решений, маневренностью и осторожностью, а также слаженностью в действиях, благодаря чему от начальника требовалось не давление, а в первую очередь – пример.
1. Царские орлы. Осень 1915 г.
Отряды казаков, которые недавно сформировали в русской армии, были вовсе не иррегулярными подразделениями, как можно это предположить по названию. Это новое формирование подразумевало новый этап войны[67].
Вражеская армия углублялась в бескрайние просторы империи. Она отдалялась от провиантских складов, снабжающих ее продовольствием и боеприпасами. На завоеванной территории она не находила ни того, ни другого. Крестьяне разбежались, а казаки разорили и заводы, и мельницы. Нет городков, где можно было бы отдохнуть под крышей. Я проезжал мимо маленьких деревенских домов, которые в ближайшие месяцы могут быть заняты врагом: вся мебель в них уже сожжена специально для этого направленными отрядами казаков. В пустых помещениях захватчик не найдет ни пучка соломы, ни грамма металла.
Нужно еще себе представить, что такое Волынь, по которой я только что проехал. Противник занял земли, которые и до войны не слишком радовали как обитателей, так и путешественников. Шоссе отсутствуют. Здесь можно ехать день за днем, видя вокруг лишь леса и болота. Дубы и березы занимают огромные пространства, а проселочные дороги воистину наихудшие из всех существующих. По сути, они обрамляют поля, повторяя их прихотливые контуры, и, когда сухи, неимоверно пылят. А после дождя размокают, превращаясь в грязь и лужи. Транспорт плывет в грязи по кузов, по ноги пассажиров. А стоит выпасть снегу, вообще нельзя проехать: тающий снег растекается озерами, которые почва не спешит впитать.
Летом чудные лужайки с травой и цветами оказываются болотами. И сколько же раз они нас обманывали!
Часто, скача на конях с моими русскими товарищами, мы попадались в ловушки: ноги лошадей внезапно проваливались. Мы давали им шпоры, но на зыбкой почве лошади только теряли равновесие. Умные животные и сами искали способ выбраться: высоко поднимали ноги, прыгали. Однако с каждым прыжком только глубже увязали. Они становились на дыбы, безнадежно кося глазом, раздувая ноздри, а потом, не чувствуя под собой почвы, впадали в безнадежность и опускались животом на траву. И когда нам все же удавалось вытащить их из болота, ноги у них были покрыты черной липкой грязью, которую и вообразить было невозможно, глядя на манящий зеленый ковер.
Представьте же себе состояние этих болот после многих недель дождя, и вы поймете, что противник мог занять только часть подобной территории и что пути сообщения, которыми он располагал, были весьма ограничены. После нескольких случаев с пушками, которые завязли в болоте и исчезли навсегда, с подводами, которые часами вытаскивали из дорожной грязи Волыни, противник, как можно это увидеть, взглянув на карту, стал держаться больших дорог, а они там редки. Невозможно было использовать и грузовые автомобили, они по весне и по осени вязли в песке и грязи.
В стране, где все прячется, враг чувствует себя в изоляции. На безоглядных равнинах вокруг запустение и разор, глазу не на чем отдохнуть, здесь ничто не напоминает родину, которую он покинул и по которой тоскует. Нам об этом говорили все пленные. Транспортные обозы с боеприпасами и продовольствием прибывают с опозданием на сутки. Лишения, одиночество, близость опасности в конце концов действуют подавляюще на захватчика…
А теперь представьте себе, что решительные люди пробрались через заграждения и затаились в лесах, которые противник оставил позади себя. Они угнездились в болотах, которые внушают страх, в лесу, который нельзя держать под контролем, они днем и ночью угрожают дорогам, по которым поступает снабжение, перехватывают сообщения, подслушивают телефонные разговоры, подстерегают разъезды, следуют за ними до места назначения, окружают постоянной угрозой, приканчивают, если они остановились, заблудились, решили сбежать…
67
Во время Великого отступления 1915 г. казаки нередко использовались на фронте как «ездящая пехота», с помощью которой закрывались бреши в обороне (использование казаков в окопах резко снижало их боеспособность). В это время из казаков было сформировано 11 партизанских отрядов (всего 1700 человек). В их задачи входили разрушение железнодорожных линий и складов, захват обозов, диверсии и саботаж, что приводило к панике во вражеском тылу. Сравнительно невысокая поддержка казаков-партизан населением западных губерний России не позволила достигнуть партизанскому движению размаха, аналогичного Отечественной войне 1812 г. Несмотря на это в 1916 г. на фронтах действовали уже 53 партизанских отряда (сформированных в основном из казаков); расформирование отрядов произошло весной 1917 г.