Мы на лошадях перебираемся через рукав Стыри и едем по равнине. Немцы занимают теперь опушку леса напротив нас, они в нас стреляют, и прилетевшие издалека пули исчезают где-то с мелодичным и зловещим свистом. Неподалеку от нас генерал Деникин обследует территорию, он приказывает нам вернуться: правила обязывают нас беречь лошадей, они чистокровные.
И снова в камышах трупы. Здесь боя не было. Возможно, это раненые, которые пытались спастись за немного приподнятым берегом. Солнце уже клонится к горизонту и осеняет верхушки леса золотым и пурпуровым светом. На траве в задумчивой позе лежит человеческое существо, лицо у него тоже в пурпуре. Когда мы с ним поравнялись, то увидели, что это кровь из пробитой головы. Откуда взялись у несчастного силы отползти так далеко от окопов? Он почти дополз до воды, которой так хотел.
6. Готовность к самопожертвованию. Немецкие пленные
Положение прежнее. Наши солдаты вжаты в землю в сотне метров от немцев. Никто не может поднять головы, не получив мгновенно града пуль. Нужно ждать ночи. Атака замерла в 4 часа дня.
Удивительный человек полковник Бирюков. Телефон звонит беспрестанно. Генерал Деникин, он командующий и с ним нужно говорить время от времени, роты с другого берега Стыри, батареи, командиры соседних полков – все звонят, и адъютанты мигом отправляются в разные концы. Полк, такое скромное подразделение гигантской армии, обрел, в силу обстоятельств, серьезную весомость. Именно 16-й полк завершит атакой подготовительные действия нашей дивизии и отчасти соседних дивизий тоже. Полковник постоянно с трубкой телефона или на коне, проверяя, как исполняются его приказы; на еду и сон остается буквально совсем немного времени.
У нас на глазах повторяется героический случай, о котором рассказывает Цезарь в своих «Записках о галльской войне»[81]. Во время осады одного галльского города воин-галл покинул крепость, чтобы поджечь деревянный помост, которые римляне строили возле стены. Галл тут же погиб, получив стрелу из лука. На его место мгновенно встал второй, и его постигла та же участь. Третий. Четвертый. Если не ошибаюсь, семнадцать человек погибли за несколько минут на этом месте.
А у нас на равнине между рекой и передовыми окопами снаряд повредил телефонный кабель, который связывал их с командным постом. Солдат, который был послан починить его, был тут же убит: хватило одного выстрела из винтовки. Был убит второй, тяжело ранен третий. Командир батальона спросил, найдутся ли добровольцы? И они нашлись. Нам позвонили, что чинить кабель пополз одиннадцатый солдат…
Сгущаются сумерки, и повсюду загораются костры, они выглядят очень живописно. Немцы перестали обстреливать горящие Новоселки, теперь слышны только ружейные выстрелы и взрывы ручных гранат.
Нас трое в маленькой землянке: полковник, его адъютант и я. Мы едим руками, как дикари, спим на соломе, по-братски прижавшись друг к другу. Среди лагерного гомона – певучих с жесткими ударениями голосов, ржания лошадей, насвистываемых мелодий – на нас, усталых, наваливается тяжелый сон. Но когда в ночной тишине мы неожиданно просыпаемся от какого-то шума, мы всегда видим полковника: он возле телефона, он пишет приказы, он приготовился уходить, чтобы проследить за подготовкой, поддержать боевой дух солдат.
В 5 утра я подскакиваю. Вдалеке на другом берегу Стыри идет оживленная перестрелка и слышен более глухой звук гранат. Новости хорошие. Взяли часть основных траншей, окружили в других местах их защитников. Несколько рот идут атаковать Чарторийск, основные силы двинулись севернее, чтобы присоединиться к частям, которые будут переправляться через Стырь возле Хряска.
Мы уже двинулись в путь, собираясь присутствовать при взятии городка, но тут наше внимание привлекает глухой шум голосов. Среди деревьев появилась группа людей без оружия, в защитной форме в сопровождении нескольких солдат. Немецкий лейтенант сообщает нам все, о чем мы его спрашиваем. Он Reserveoffizier[82], физик из Геттингена, сын профессора. Он часто смеется и рассказывает нам много того, о чем мы его и не спрашиваем, так сказать, captaiiones benevolrntiae[83]. Он отпускает шутки насчет своих подчиненных во время взятия окопов и, успокоенный корректным отношением русских, ведет себя еще шумнее. Но когда один из нас, холодно глядя на него, спрашивает его, был ли он в Бельгии, прибавив, что сам он бельгиец, немецкий лейтенант теряет дар речи.
81
«Записки о Галльской войне» – сочинение Гая Юлия Цезаря, в котором он описал свое завоевание Галлии в 58–50 гг. до н. э.