–Ответь мне, мальчик, кто ты? Я совсем немного знаком с Ири, но удивлён, что у неё есть ученик.
–Моё имя Густав, я сын полковника Ягайло.
Глаза генерала немного округлились: он был удивлён, но вовсе не сильно.
–Вот как… Я знаком с твоим отцом, он был одним из тех, кто не косился на меня, видя в рядах армии Калисты.
–Почему вы стали дезертиром? Что вас сподвигло на это?
Суровый взгляд, направленный вдаль, напугал парня, но генерал спокойно начал говорить:
–Я с детства готовился к службе в армии, даже в 9 лет поклялся стать великим полководцем и спасти нашу страну от упадка. Я вырос, обучился и начал служить. Мой отец был графом, и он, будучи довольно близким с королём, настоял на постановлении меня на пост генерала. Король не был против, к началу нашей войны я обсуждал судьбы тысяч людей вместе с другими командирами. Но вот началась война…
Почти сразу я понял, что наша форма не годится. Уже тогда в Калисте стала появляться эта серо- зелёная, а мы были как петухи. После начала вашего контрнаступления я решил принять меры, рассказав об этом своим коллегам. Они смеялись, считали это бредом, а один с насмешкой попросил обратиться к монарху! Я это сделал, предварительно моя теория оправдалась: как минимум яркие шлемы неполезны. Когда я шёл осматривать местность, моего друга убили вытсрелом в голову. Его шлем сиял в лучах солнца, а я свой перекрасил в зеленоватый. Стрелок увидел этот блеск, прикинул расстояние и вытсрелил, задев мочку уха. Я сразу пригнулся и выжил. Но королю это не понравилось, как и остальным генералам…
–Но почему? Можно было спасти жизни…
–Не знаю, думаю тут несколько вариантов. Первый, он рассчитывал, что форма поддержит боевой дух, но это был вариант про запас. Самый, на мой взгляд логичный, он верил, что с этой формой у нас будет успех, ведь совсем недавно именно в ней мы победили в войне с западными землями. А ещё наложились стериотипы старых времён, что форма должна быть яркой и пугающей. И крайнее: он надеялся на крайнее сражение и пременение атанора. Вот только, наш был средний по силе, а у вас их оказалось два… Я к чему веду, ближе к концу войны я понял, что если так будет продолжаться, то от наших городов камня на камне не останется! Я хотел сохранить хоть что- то из культуры, архитектуры и истории, ведь это и есть страна.
–А люди?
–Люди могут перенять культуру, её мышление, а то что построено, написано и создано… Оно может быть утеряно. Я бежал, чтобы сохранить это, ведь будучи победителем, я мог бы распорядиться всем этим, что я и сделал. Помню, как я стал одним из вас…
Прямоугольный тронный зал с высокими узкими окнами, куда бил свет. Огромный позолоченный трон с восседающим там императором. Его корона сияет, ровно как и ордена на груди. Людвиг, всё ещё в своей старой грязной форме стоит перед ним, а рядом находятся другие генералы. Они разные, но сейчас кажутся безликими. Он отчётливо видит силуэты только трёх: стройный мужчина, огромных размеров ещё один и девушка с длинными волосами и огромной рапирой. Невозможно увдиеть их лица, как и у императора. Подле него стоят гвардейцы, их эполеты и пуговицы блестят, но лиц у них нет.
–Зачем ты мне? Карты у моих командиров, а тебя, вдобавок изменника родины, мне стоит казнить, причём публично. Твоя армия бежит, лишь пятки сверкают да шлемы, в которые попадают мои стрелки…
Хоть Людвиг хотел присоединится к ним, но тут он не выдержал.
–Почему вы стреляете в спины? Это подло и низко, недостойно монарха, даже солдат такого не сделает…
Договорить он не успел. Император знаком приказал ударить его, прижав ногой к ковру. Так он и лежал, пытаясь что- то сказать.
–Далать буду так как считаю я, или мой генерал. Вы согласны со мной, Камелия?
–Да, определённо. Только слабаки будут бежать, а тем более умирать…– ответила та девушка.
–Послушайте меня…
–Довольно, на висе…– начал он, как вдруг вошёл ещё один генерал.
Сначала послышался громкий удар, из- за чего все стали смотреть в сторону огромных дверей зала. Они отворились, и вперёд вышли две девушки из гвардии. Встав, они развернулись лицом к проходу. Тут появился он…
Твёрдой походкой, величесвтенной не по- царски, начал входить человек в сапогах, галифе, кителе и в фуражке, чем- то звеня. Был виден только силуэт и то, что он не двигал руками, те были по швам, а так же слабо сияющие погоны на плечах. Но вот он остановился, оказавшись внутри. Теперь его можно было разглядеть: высокий и худощавый, с седеющими волосами и почти белым правым глазом. Его лицо выражало уверенность и некое раздражение.