Выбрать главу

Я насчитал в башне тридцать девять этажей, подпертых стеклянными колоннами, и везде были кельи, отделенные друг от друга глубокими затененными нишами. Все эти камеры или ячейки были строго одинаковых размеров.

Солнечный свет не доходил ниже тридцать девятого этажа, там царил мрак, в котором, возможно, скрывался очередной этаж камер. Я с тревогой вопрошал себя, не уходит ли эта циклопическая башня в самую глубь планеты? И для чего могут служить глубокие огромные ниши, в которых поместятся миллионы статуй?

Все колонны были одинаковой величины и формы — гладкие, круглые, без всяких украшений, они покоились каждая на двух сферах, а две другие служили капителью. Каждая колонна вместе с шарами была другого цвета, а все вместе они переливались в солнечных лучах всеми цветами радуги, сверкая, точно бриллианты.

Я не мог налюбоваться этим волшебным зрелищем, которое притягивало взгляд мириадами разноцветных бликов. Наконец, сделав над собой значительное усилие, я отодвинулся от края, потому что почувствовал, как меня начинает тянуть в мерцающую бездну…

Пытаясь разгадать тайну башни, я пришел к выводу, что очутился в каких-то воздушных катакомбах или на кладбище. Вероятно, в нишах находятся забальзамированные или сожженные тела умерших марсиан.

Однако кое-какие детали противоречили моим домыслам.

Башня вовсе не выглядела заброшенной. Здесь не было ни единой травинки, а стекло сияло как новенькое.

Мне больше не хотелось размышлять над этой загадкой. Я решил, что после все выяснится само собой, и перевел взгляде колдовских колонн на ближайшие окрестности. Никогда мне не приходилось наблюдать столь великолепной природы, хотя в своей жизни я успел навидаться разных чудес.

Передо мной раскинулось море изумительного чистого фиолетового оттенка. Волны его мягко накатывались на берег, а пена на их гребнях была нежно-розовой, как цветы персика. Сам же берег, изрезанный и холмистый, походил на кучу огромных губок, поросших кустарником с причудливо изогнутыми ветками. Море глубоко врезалось в сушу, создавая множество мелких заливчиков, а полуостровки напоминали фантастических животных или растения, и весь этот необычный пейзаж, купаясь в золотистом свете, гляделся в темно-фиолетовую морскую бездну.

Вдали виднелась широкая приземистая гора; вершина ее курилась бурым дымом; это был первый встреченный мной на Марсе вулкан. На небольшом расстоянии от своей башни я насчитал еще двенадцать точно таких же! Они вздымались из морских вод архипелагом, поражавшим игрой красок.

Тогда я убедился, что в них нет никаких отверстий. Во всех были одинаковые ряды колонн и аркад, но уже без глубоких ниш. По форме они напоминали библейскую вавилонскую башню, изображения которой можно найти в древних рукописях священных книг.

Моя башня тоже со всех сторон была окружена морем, но мой утомленный разум не мог найти ответа на вопрос, как я туда попал.

Я пошел по площадке в другую сторону. И там тоже из лиловых волн моря вырастали сверкающие строения, а самый край горизонта окутывала белесая дымка. Это означало, что поблизости есть суша. Неземной покой, разлитый в этой дивной природе, утолял мою тревогу. Если бы не мучительные голодные спазмы желудка, возможно, я даже раздумал бы бежать. Здесь царила первозданная тишина. Я не видел и не ощущал ни малейшего признака жизни вокруг. Быть может, все это мне только снится? — спрашивал я себя.

Наконец, со вздохом сожаления я оторвал взгляд от сказочных окрестностей, чтобы снова продолжить борьбу за жизнь во имя науки.

Я еще раз обошел площадку вокруг башни, поскольку элементарная логика подсказывала мне, что на нижние этажи должны вести по меньшей мере ступени, возможно, здесь есть лифт или хотя бы лестница с перекладинами.

Но я жестоко ошибся. Гладкая и узкая площадка была сплошной. Если и существовал некий скрытый спуск, то он оставался невидимым для глаз. Это несколько обескуражило меня, но я не падал духом, понимая, что должен действовать немедля, пока окончательно не ослаб от голода и усталости.

Вот бы добраться до самого нижнего этажа! Возможно, ниши скрывают какие-нибудь выходы. Лишь бы туда спуститься!

Наконец, в голове у меня сложился определенный план, и я решил попытаться осуществить его. Вынув из металлического гнезда стеклянную пластину, я разбил ее, бросив на площадку, и отломил металлический засов. Длиной он был около фута и оказался настолько прочным, что с его помощью я вначале сделал в стекле углубление и вставил в него металлическую пластину, засыпав все вокруг стеклянными осколками. Потом я оторвал от своей одежды, искусно сшитой из крепких и мягких птичьих шкурок, две полосы и связал их вместе. У меня получился шнур длиной около метра. Я изо всех сил несколько раз растянул его обеими руками и убедился, что он достаточно прочен. Я привязал его к металлическому карнизу и спустился на следующий этаж.

Это удалось мне без особого труда, поскольку я достаточно занимался гимнастикой в свое время. Но должен признать, что когда я почувствовал себя зависшим над бездной, то закрыл глаза, чтобы не кружилась голова.

Едва я нащупал ногами капитель колонны, страх мой прошел, и минуту спустя я, целый и невредимый, уже стоял между двумя колоннами изумительного сапфирового цвета. Глубоко вздохнув, я подумал, что не хотел бы повторить столь рискованный спуск.

По обе стороны от меня стояли две чаши, наполненные кровью, точно такие же, как в моей келье. Но теперь это мрачное зрелище уже не угнетало меня, ибо каждая ниша, как я и предполагал, была лестничной площадкой, а ступени, помещаясь внутри стен, спиралью спускались вниз.

Не слишком раздумывая о последствиях, я двинулся вперед. В коридоре царил мягкий сумрак, в котором поблескивали колонны. Полупрозрачный кристалл пропускал дневной свет, приглушая его. Я спускался по винтовой лестнице, а в памяти вдруг всплыли бодлеровские строки:

«Спускались узники, соразмеряя шаг,

Туда, где в глубине царит извечный мрак»

Башня была настолько необычна, что любопытство целиком завладело мной, и я забыл о терзавших меня голоде и усталости.

Наконец, я достиг места, куда сходилось несколько галерей, а бесконечные ступени терялись внизу.

Наверно, они кончались в каком-нибудь подземелье, о глубине которого я старался не думать.

А если честно, то я боялся, что эта дьявольская лестница никогда не кончится, и я буду бродить по ней, как Вечный Жид. В конце концов мне пришлось остановиться, потому что дальше лестница терялась в непроглядном мраке.

Зато желание заглянуть в вертикальные галереи одолевало меня все сильнее и сильнее, тем более, что в глубине каждой из них мерцал мягкий, приглушенный свет, напоминавший отблеск далекого огня. Однако их было столько, что я не знал, которую выбрать. Нетрудно догадаться, что я быстро заблужусь в этом лабиринте.

Немного поразмыслив, я решил пойти наугад и направился куда ноги понесли. Коридор шел с заметным уклоном вниз, но меньше чем через двадцать шагов я очутился перед стеклянными дверями в металлической окантовке, как это было в моей тюрьме. Я открыл их очень легко, переступил порог и очутился в зале с высокими сводами. Удивлению моему не было предела.

Сквозь исполинские хрустальные окна, которые были неправдоподобно прозрачны, я увидел морское дно! В проемах между ними стояли металлические колонны. Заросли белых и пурпурных кораллов чередовались с изумрудно-зелеными водорослями, среди которых были удивительные разновидности, поражавшие яркостью красок. Ослепительно прекрасные цветы выглядывали из массы листьев и стеблей, напоминавших буйную флору Центральной Африки. Кое-где виднелись плоды, похожие на земные бананы и ананасы. Чего там только не было! Цветы, подобные Виктории Регии, чаша которых достигала метра в поперечнике; невероятно воздушные лианы повсюду раскинули свои пурпурные плети.

Но самое большое впечатление на меня произвела некая система, в которой произрастало все это богатство и которая не могла быть делом случая. Шпалеры и аллеи поражали геометрической правильностью форм, некоторые кусты, усыпанные темно-синими ягодами, выглядели так, будто над ними совсем недавно поработали ножницы умелого садовника, а широкие, посыпанные розовым песком дорожки содержались в безукоризненном порядке.