Я уже подумал, что вот-вот прощусь с жизнью, однако у меня еще хватило сил отползти подальше от края берега, чтобы снова не очутиться в воде. Неподалеку валялась пробитая лодка и несколько уцелевших орудий из моего скарба. Я попытался ползти дальше, но обессилел до такой степени, что за полчаса продвинулся шагов на десять. При каждом движении я не мог сдержать стона, язык распух от жажды, в горле жгло.
Ах, как я обрадовался, увидев на камнях маленький бамбуковый бочонок с чудесным ликером, взятым с собой в дорогу!
С большим трудом я откупорил его, вытащив деревянную пробку, и жадно сделал несколько глотков. И сразу же почувствовал себя намного легче. Немного погодя я встал, потом, хоть и с усилием, но оттащил от воды лодку, решив со временем починить ее.
Совсем недалеко поблескивал металлический лес, который так искрил и светился прошлой ночью. За деревьями виднелась вершина вулкана, над ней поднимался к небу столб дыма, а справа горизонт заслоняла окаянная гора.
Леденящие кровь видения минувшей ночи всплыли в моей памяти…
Честно говоря, я предпочел бы очутиться в лапах у льва, чем пребывать в столь жутком соседстве. Ведь жизнь моя зависела от незримого чудовища, которое в любой момент могло поглотить меня, как кит мелкую рыбешку. Я и без того не понимал, почему оно меня пока не тронуло. Должно быть, после такой обильной трапезы им овладела вселенская лень.
Спасаться бегством?.. Да, наверно надо было, но я пока не спешил, да и куда побежишь, когда ноги изранены, а плыть не на чем?
Такие невеселые размышления навели меня на мысль: а не попробовать ли промыть раны волшебным напитком из подземелья. Результаты не замедлили сказаться. Жгучая боль не только утихла, я смог свободно ходить, хоть еще и прихрамывал.
Вскоре я поймал большую черепаху, убил ее камнем, по печь мясо было не на чем и пришлось отведать его сырым, нарезая на кусочки острым кремнем, но оно мне не понравилось.
Среди прочих вещей у меня уцелел топор, крепко привязанный к борту лодки. Я прихватил его с собой и направился в глубь острова, по направлению к лесу, блестевшему, точно полированная сталь. По дороге мне попадалось много обломков черепашьих панцирей, так нужных мне для починки лодки. Я знал, что для изготовления гребней роговые пластины размягчают в кипятке. Вот если бы еще найти горячий источник!
Я решил поискать его поблизости от вулкана. Вы можете представить мою радость, когда я увидел на берегу свой опаловый шлем, полузасыпанный песком. Я спрятал его в безопасном месте под скалой и зашагал дальше. Между вулканом и берегом было открытое пространство, но удивление мое не имело границ, когда я понял, что передо мной вовсе не лес, а металлические мачты! На них оказались поперечные перекладины, от которых отходили другие ответвления, тонкие, как иголки.
Каждая мачта крепилась к большой и толстой стеклянной плите, а с виду напоминала елку с тонкой и острой макушкой. Это была настоящая чаща громоотводов!..
Теперь я понял, почему они так светились во время грозы. Но куда уходил тот исполинский электрический заряд, который накапливался каждый вечер во время разгула стихии? Я терялся в догадках.
Блуждая между металлических столбов, я набрел на просторную площадку, вымощенную прозрачными стеклянными плитами. Под ногами слышалось журчание воды. Я опустился на колени и увидел в глубине множество кабелей; похоже, это было дно подземного озера или канала. Все кабели тянулись в сторону кварцевой горы.
Наконец, меня осенило: громоотводы в виде деревьев собирали энергию, и она по проводам поступала к чудовищу. А то использовало эту страшную силу для неизвестных целей. Безжалостное могущественное существо было чем-то вроде древнего Левиафана.
Я брел наугад, поглощенный сделанным открытием, и не заметил, как стеклянная полянка кончилась. Теперь вокруг остались только металлические ели и ветер тихонько позванивал стальными иглами.
— На кой дьявол может понадобиться такое мощное напряжение? — громко произнес я вслух.
Потом зашагал дальше, продолжая рассуждать сам с собой, как бывает с людьми, увлеченными какой-то идеей, и вдруг путь мне преградил небольшой ручеек.
Я вышел из электрического леса. На горизонте четко вырисовывался контур вулкана. Земля вокруг была покрыта пемзой, шлаком и пеплом. Я уже собирался перескочить через ручей, когда вдруг заметил, что над ним клубится густой пар. Вода оказалась настолько горячей, что жгла руку. Значит, мои предположения были верны. Я нашел горячий источник, и притом без всякого труда.
Вот теперь можно будет починить лодку! Открытие это настолько меня обрадовало, что я собирался пойти за ней немедленно, однако мне вдруг пришло в голову отправиться по берегу ручья, который тянулся До самой кварцевой горы и частично огибал ее.
Я увидел, что в него впадает небольшой ключ Судя по грязно-желтой воде и резкому запаху, это был кислый источник, какие возле вулканов встречаются столь же часто, как и горячие.
Ведь находил же Гумбольдт у подножия Анд сернокислые источники!
Но в этой воде должно было содержаться что-то еще, потому что она изъела и выщербила берега ручья, состоящие из стекловидной лавы. Если уж даже она растворялась, значит в источнике был какой-то чрезвычайно едкий элемент.
Вероятно, это была плавиковая кислота, которая проедает даже стеклянные флаконы, где ее хранят.
Смешиваясь с водой горячего ручья, ключ сообщал ему свои свойства, потому что даже в кварцевой горе образовалось углубление высотой около метра.
За этой впадиной виднелось болото с сильным запахом серы. Точно 1акое же я встречал у подножия Этны.
Я принялся внимательно изучать камень, принятый мною вначале за кварц. Там, где он реагировал с кислотой, поверхность его переливалась розовыми и зелеными бликами, как мой шлем, как великолепнейший опал.
Это было еще по меньшей мере одной загадкой, но пока что я не собирался ломать над ней голову. Меня больше привлекал небольшой грот, тем более, что проникнуть туда по выступавшим из воды камням не составляло труда.
В тот миг я позабыл обо всех опасностях. Пригнувшись, я вступил под темные своды пещеры и прошел несколько шагов. Темнота сменилась серебристым светом, похожим на бледное сияние луны.
Грот составлял около десяти шагов в длину и заканчивался округлым углублением, откуда исходил свет.
Я приблизился и заглянул туда. Вначале все виднелось как сквозь запотевшее стекло: неясные очертания, клубки проводов, чередуемые правильными нишами. Но свет постепенно становился все ярче… и вдруг я четко разглядел…
Передо мной был чудовищно огромный мозг, черепом которому служила исполинская гора. Я отчетливо видел выпуклости, изборожденные извилинами, глубокими, словно овраги.
Всю эту массу омывала фосфоресцирующая жидкость. Гигантские извилины пульсировали с ритмичностью хорошо отлаженного механизма. Мне чудилось, что даже сквозь прозрачное стекло я чувствую это мощное движение и живую теплоту.
Поистине, никто из людей не наблюдал столь удивительной картины, и я стал задаваться вопросом: а не сделала ли из меня подопытного кролика некая мощная цивилизация? А может, мне все это мерещится в безумном сне?
Честно говоря, смотреть на все это мне было жутко, хотя я стоял, как завороженный.
Наконец, я стремглав выбежал из пещеры и спрятался за металлическими деревьями. Кровь бешено стучала в висках, мне казалось, что я схожу с ума. Наверно, такие видения были у Данте, когда он описывал круги ада. Думаю, что человек, попавший на дно морское, а потом выброшенный Мальстремом обратно на свет Божий, вряд ли чувствовал бы себя лучше.
Несколько опомнившись, я попробовал собраться с мыслями. Вероятно, громоотводы неизвестным способом передавали электрический ток, а тот, в свою очередь, питал мозговые клетки, а кровь Невидимок восполняла содержание фосфора в циклопическом мозге. Я представил себе ту исполинскую силу, которой он должен был обладать. Никто не смог бы противиться столь могущественной воле, направленной на один объект, сконцентрированной в одной точке.