— Это ранение, — сам себе не веря, сказал командир, — ему пуля, возле глаз, он и…
— Она лжёт! Я не джин, братья! Я, такой как вы! Аллаху Акбар!
— Во-во. У нас ещё один такой есть. — Поведала Соня, почти дружески улыбаясь. — Тоже эту поеботину про аллахов и акбаров несёт. Наш он, вампир.
— Джин?
— Какой нахер джин? Вампир.
— Вампиров не бывает. Это сказки неверных! — Взвыл парень с красными глазами.
Соня подошла к трупу. Взяла его автомат. Никто даже не попытался направить на неё оружие. Бледные люди, во все глаза смотрели на своего товарища и сейчас, как никогда ярко они видели его красные глаза. И словно в насмешку, рядом стоял второй джин, пришедший со страшной женщиной — теперь они видели, что их глаза одинаковы. У двоих солдат волосы дыбом встали.
А Соня выпустила очередь в грудь красноглазого местного жителя и выронила автомат.
— Ебать! — Взвыла она, подняв руки вверх. — Он сука прыгает! — К ней повернулось несколько голов. Соня опустила руки. — Чё? Ну в кино я только видела как оно с такой пушки, но там пушка не прыгает! Опять блин наебали, вы на этого ушлёпа смотрите, а не на меня.
Их головы повернулись обратно. Собрат лежит в траве, изрешечённый пулями. Раны затягиваются на глазах, из плоти выталкиваются пули. Но он лежит, старательно прикидываясь мёртвым. Арчи хмыкнул и с силой пнул парня в плечо.
— Это обман всё! — Немедленно взвыл парень. — Они затуманили вам мозги! В меня никто не стрелял, они…
— Мы уйдём? — Вдруг спросил командир отряда.
— Валите. — Махнула рукой Соня.
— Живыми. — Уточнил командир.
— Да пиздуйте уже. А! Стоп, его как звать?
— Махмуд. — Соня небрежно махнула рукой и весь отряд, снова скрылся в лесу.
— Неееет! — Выл парень на земле, растирая по лицу крупные слёзы. — Не бросааайте меняяя!!!
Они ушли, даже ни разу не обернувшись. Соня не удержалась и заглянула в мысли почти всех. После чего неодобрительно глянула на нового знакомого.
— Ну ты и чёрт в натуре. — Качая головой, заявила девушка. — Арчи, прикинь, этот ушлёпок, сожрал четверых в той кодле. Прикинь? Корешей на корм пустил.
— Лживая шлюха! — Взвизгнул Махмуд.
— Я б на твоём месте, лучше молчал. — Проворчал Арчи и сплюнул с неприятным каким-то звуком. Язык вот высунул, тыльной стороной ладони протёр зачем-то.
— Вы джины! Аллах защитит меня! — Парень поднялся, ощутив невиданный прилив храбрости, и вдруг взял пистолет, приставил к виску и нажал спуск.
— Видал, как мозги полетели? — Ухмыльнулась Соня. — Ща очухается, быстро рассказываем, что к чему и валим. Хочу уже на желтопузых глянуть. Арчи, веришь, нет, говорят, у них там ночью, прям всё в огоньках! Всё-всё светится! Прикинь?
— Я бывал в Японии.
— Ну и козёл. — Обиделась Соня.
Когда Махмуд открыл глаза, он предпочёл внять совету джина мужского пола и всё выслушал молча. Однако потом, резко мотнул головой и заявил:
— Вы лжёте. Джины всегда лгут. Я одержим, возможно, но я правоверный, а значит Аллах хра…
— Соня! — Взвыл Арчи, стирая с лица мозги своего нового друга.
— Не переживай. У него там ещё патронов восемь, или ты о чём-то другом? Гы.
В третий раз, когда череп сросся, Махмуд молчал как убитый, не отвечая даже на прямые вопросы. Соня сочла, что он созрел, и указала рукой направление, после чего выдала приказ, топать строго в том направлении, пока они не выйдут на МКАД.
— Чего? — Удивился Арчи.
— Это дорога такая. — Соня нахмурилась и добавила. — Вроде. Короче, идём, там по обстановке.
Говорить им, что там вертолёт сел под обстрелом, что бы забрать попавших в окружение бойцов федеральной армии, она не стала. Так что когда они шли через лес к широкому лугу, даже Арчи поёжился в мистическом трепете. Махмуд тот стал прозрачным, пистолет потерял, но шёл самостоятельно. А вокруг них стояли люди. Лежали кое-где. Вот мимо одного прошли — ему пуля попала в живот. Лежит, кишки между пальцев просачиваются, кровь капает, лицо перекошено и застыло в этой гримасе. А рядом стоит солдат с зелёной нарукавной повязкой, целится в вертолёт из автомата. Впереди солдаты бегут — прям так с поднятыми ногами и застыли. Один на их глазах, от порыва ветра, покачнулся и грохнулся. Нога, поднятая в шаге, теперь торчит вверх.
— С-соня, ч-что это? — Шёпотом сказал Арчи, когда они сели в вертолёт. С переднего сидения в неестественной позе, вывернулся лётчик — лицо повёрнуто к ним, рот открыт в крике. Даже и не скажешь, что человек, словно восковая фигура, только по слюням, которые капают с подбородка и можно догадаться, что он живой. А рядом сидит солдат, рацию ко рту поднёс и тоже рот открыт в крике, вся рация в соплях уже, но он не шевелится. Словно стоп-кадр в каком-то кино про войну.