— П-показалось. — Решительно повторил милиционер и приступил к выполнению своих служебных обязанностей, иногда, зачем-то, громко икая и повторяя «показалось».
На железнодорожном вокзале Ленска, как всегда пустынно. Людей с десяток и два из них милиционеры, один охранник частной фирмы, трое местные рабочие. Все чем-то заняты — слоняются по огромному зданию, делая вид, что активно работают. В кассе видно чьё-то лицо.
— До этого… — Штык свёл глаза к переносице, пытаясь вспомнить, куда ему ехать. И главное, зачем? Второе вспомнить не смог — по дороге купил ещё водочки и успел приложиться. Но куда именно ехать, этого он забыть никак не мог! — До Сраполя билет мне надо.
— Чё? — Кассир, пожилая мудрая женщина, удивлённо поправила очки. Глянула на клиента. Закашлялась. — Простите, но от вас спиртом несёт за версту, так, как вы сказали?
— Сраполь. — Помолчал задумчиво. — Эм, не в том смысле. Просто город такой.
— Может Ставрополь?
— А может и он. — Штык пожал плечами. — Давайте билет до туда.
— Завтра утром будет проходить поезд. В Ставрополе останавливается на один час. Вас устроит?
— А во сколько?
— В девять утра.
— Ну, график у меня достаточно плотный, так, — и негромким шёпотом стал размышлять вслух о своём графике, — если сейчас я ужрусь как сука, то к вечеру вырублюсь. Ага, а утром как огурец и на поезд, а к вечеру уже в Сераполе. — Поднял голову и громко сообщил. — Да, в моём графике, пожалуй, есть окно. Утром буду как штык. Гы. У меня погоняла такая, не Утром в смысле, а Штык. Клёво да?
— Рада за вас. Вот. Триста рублей.
— Сколько? — Воскликнул Штык. — Грабёж! Это ж две бутылки водки!
— Можете купить две бутылки водки, отдать их машинисту и ехать в прицепном вагоне, на куче щебня. Так вам больше понравится?
— Да ладно, чё, давайте, вот бабосы, ага, ну я пошёл.
— Не опаздывайте, следующий поезд до Ставрополья только через две недели.
Штык махнул рукой, мол, не извольте париться в натуре, он так ей и сказал, но имел в виду, конечно же, то, что он ни в коем разе не позволит себе такой отвратительный невоспитанный поступок, как опоздание куда-либо.
Посидел на скамейке в зале ожидания. Потом купил журнал, полистал. Понял, что держит его вверх ногами, но смотреть журнал отчего-то ему всё равно очень интересно. Мысль сия показалась такой смешной, что он громко расхохотался.
— Молодой человек.
— Хули надо? — Весело отозвался Штык, повернул голову. — В смысле, пардон, не то сказал, гражданин милиционер, что вы хотели? — Нахмурился, задумчиво, конечно же, и добавил. — В натуре.
— В натуре ничего. — Проворчал милиционер, кривя губы. — Прекратите себя так вести или идите на улицу.
— А чё я такого сделал? — Возмутился Штык, выпуская колечко дыма.
— Здесь курить нельзя.
— Ага?
— Ни ага, а на самом деле. — И показал пальцем на плакат на стене.
— А, а я думал, это типа поржать повесили. Ну, типа хер, а с него течёт.
Милиционер посмотрел на плакат. Выругался матерно и, ворча «грёбанные шутки, сказал же не трогать, уроды!», двинулся к плакату. Перевернул обратно, попытался локтем стереть дополнение, кем-то нарисованное с помощью фломастера и снова выругался — не стирается фломастер, тканью кителя форменного.
Штык тяжко вздохнул и пошёл на выход. Задержался на мгновение.
— А как ветерану ОПГ и действующему Носхуятору вампиров, можно остаться?
— Чё? — Милиционер отвернулся от плаката, тот выскользнул из рук и свалился на пол. — Бля, гражданин! Валите нахуй отсюда! А то наряд вызову и поедете вы в дурку!
— Ладно, ладно, ухожу уже. — Штык пожал плечами — не судьба, а ведь он правду сказал! Как в детстве учили. И на те — в дурку. Как несправедлив этот мир!
Что было дальше, он запомнил смутно. Вроде бы гулял по городу. Точно помнил, что было много водки, и уснул он на вокзале. Помнил, как его пытались выгнать, но он объяснил, что является вампиром и ему по барабану. Не поверили, конечно, поэтому он показал милиционерам клыки и ещё подпрыгнул. Потом было очень больно, потом опять больно и сверху посыпалась штукатурка. Кто-то рядом икнул и слабым голосом, часто заикаясь, сказал, что ничего такого не видел, и никого тут вообще нет, другой голос с ним согласился и предложил смену закончить за парой рюмок чая. Потом он проснулся, а вокруг уже утро и голова раскалывается.
— Хорошо всё-таки вампиром быть. — Заметил Штык, полностью избавившись от похмелья одним усилием воли. Отряхнулся, брезгливо глянул на кучу штукатурки на полу, забрызганную чье-то кровью и знакомым на вид мозговым веществом, после чего, отправился на перрон, громко возмущаясь бардаком, который развели тут сотрудники вокзала. Те не возмущались. И к куче строительного мусора вымазанного в крови они не подходили, пока поезд не отправился в путь.