И тут к компании прохромал серый гусь.
– Прибыли новые беженцы. Один спрашивает Джеппетто, – прогудел он.
– Джеппетто, что тебе об этом известно? – требовательно спросила Снежка, поворачиваясь к войску.
Измазанный грязью старик, вышагнув из строя, бросился к Белоснежке и взволнованно отсалютовал ей.
– Ничего, сэр! – крикнул он.
– Джеппетто! – удивилась бабушка. – Ты учишься быть солдатом?
Джеппетто кивнул.
– Дела идут очень скверно, Рельда. Это уже не травля и глупые законы. Теперь, если вы не присягнете Алой Руке и Мастеру, они сожгут ваш дом и бизнес. От игрушечного магазина остался лишь пепел. Пришла пора дать отпор.
Войско бурно взвыло: «Уу-ааа!»
– Что ж, похоже, к тебе пожаловал гость, слизняк, – проорала Снежка. – Посмотрим, кто это.
И компания последовала за Джеппетто, который спешил через толпу возбужденных вечножителей, толпившихся во дворе. Многие обнимали друзей и родных, которые прошли через открытые ворота. Сабрина и Дафна протискивались вперед и смотрели, как мастер игрушек докладывает Королю Артуру, составлявшему список людей, которые входили в форт.
– Сэр, мне сказали, что кто-то здесь звал меня?
Король Артур просмотрел список.
– О, да, ребенок. Вон там.
Обернувшись, все увидели низкого мальчика, сидящего на огромной дорожной сумке. Одетый в красные шорты и рубашку на пуговицах, он был не старше Дафны. На голове красовалась желтая шапка с перепелиным пером. Его лицо было угловатым, нос – немного заостренным, с явно выраженным неправильным прикусом. Лицо его было усталым и взволнованным. Встав, он осмотрел толпу, пока его взгляд не остановился на Джеппетто. Тут же его угрюмый вид сменился широкой, зубастой улыбкой.
– Папа? – спросил он. – Папочка!
– Папа? – переспросили Сабрина и Дафна. Старик задрожал, как в разгаре болезни, и из уголков его глаз хлынули слезы.
– Пиноккио? – воскликнул он, бросившись к загадочному мальчишке. Одним быстрым движением он оторвал ребенка от земли, подбросил в воздух и крепко обнял его. – Ты вернулся к отцу!
– Пиноккио? – воскликнул Генри. – Тот самый Пиноккио?
– Похоже на то, – ответила бабушка Рельда, и по ее щеке скатилась счастливая слеза. Джеппетто был старым другом семьи, и Гриммы знали, что сердце игрушечного мастера было разбито с того самого дня, как он разлучился с сыном.
– Приколос, – воскликнула Дафна и прикусила ладонь.
Сабрине стоило радоваться за Джеппетто, однако сердце девочки пронзила странная горечь. Вместо радости она исполнилась зависти. Трудно было видеть семейное воссоединение и осознавать, что ее собственный опыт этим утром был менее милым. Она посмотрела на отца, надеясь, что тот видел сцену, однако он разговаривал с Королем Артуром о возможных путях из леса. Внезапно девочка поняла, что мгновение, о котором она мечтала два года, никогда не настанет. Ее семья предпочитала спорить. Вот что было их воссоединением.
– Мой кедровый орешек, где ты пропадал? – спросил у сына Джеппетто. – Почему ты не попал на корабль вместе со мной? Я так долго беспокоился о тебе.
– Я все объясню в свое время, папа, – ответил Пиноккио. – Просто дай мне обнять тебя еще раз!
– Он забавно разговаривает, – заметил Пак.
– От тебя забавно пахнет, – проворчала Сабрина.
Пак поднял руку и понюхал подмышку.
– И не поспоришь.
– Я думала, что Пиноккио – марионетка, - сказала бабушке Дафна.
– Так и было, – откликнулась бабушка Рельда. – Но после того, как он доказал, что может быть хорошим, Синяя Фея исполнила его заветное желание – стать настоящим мальчиком.
– Где он был все время? – поинтересовалась Сабрина.
– Не наше дело, – отрезал Генри. – Артур указал мне дорогу, которая выведет нас из леса. Девочки, прощайтесь. Мы уходим.
– Но, пап! Мы не можем уйти. Дядя Джейк ранен! – возразила Дафна. – К тому же, тут Пиноккио. Я хочу взять у него автограф.
– Дафна, мне надоело твое поведение, – разозлился Генри. – Теперь будь взрослой девочкой и возьми свои чемоданы.
Дафна пошла выполнять, что ей сказали.
– Рельда, вы уверены, что не поедете с нами? – спросила Вероника.
– Вероника, ты же знаешь, что я не могу уехать, – возразила бабушка. – Оглянись. Мы нужны вечножителям больше, чем когда-либо. Если Гриммы покинут Феррипорт-Лэндинг, барьер падет и ближайшие города накроет хаос. А через недолгое время война охватит весь мир. Для предотвращения подобных событий и был создан барьер, поэтому я должна остаться.
– Джейкоб еще здесь, – заметил Генри. – Когда он поправится, то сможет взять эту ответственность на себя.