Проезжая мимо, Мисилл заглянула в мрачные глаза этих жестких женщин. Она знала, что никакой договор о взаимной помощи не помешает любой из них наброситься на свою товарку – за хорошие деньги, конечно. В Порт-Роуле перемирия заключались только по необходимости и длились недолго. А солидарность была такой же зыбкой, как утренний туман.
Мисилл продолжала свой путь через южный квартал, направляясь к центральному базару, названному Четыре Угла, потому что там сливались в один все четыре района города. Никто не обращал на нее особенного внимания, если не считать брошенного иногда любопытного взгляда. Впрочем, Мисилл была настороже, хотя и знала, что присутствие громадного волка и перекрещенные на спине клинки заставят желающих на нее напасть задуматься, стоит ли это делать.
И тем не менее воительница внимательно смотрела по сторонам и прислушивалась к царившей вокруг обычной суматохе. Даже у Фардейла шерсть встала дыбом, и время от времени он глухо рычал, если кто-то подходил слишком близко.
Проезжая мимо аптеки, Мисилл вдруг почувствовала присутствие магии стихий. Дар охотницы проснулся и запел в ее крови. Воительница придержала коня и, заглянув в открытую дверь, увидела полки, заставленные крошечными кувшинчиками и бутылками с травами и лекарствами. Это была не обычная аптека, которая торгует ивовой корой и чаем из одуванчиков. Тот, кому она принадлежала, владел природным даром целителя. Причем очень сильным.
Заинтригованная Мисилл остановила коня.
Внутри царил полумрак, но ей удалось разглядеть целительницу за прилавком. Несколько составленных вместе свечей выхватывали из темноты одетую в простое серое платье пожилую женщину с морщинистым лицом. Плечи ее покрывала черная шаль. Белые как снег волосы она заплела в косу и уложила на голове, точно свернувшуюся в кольцо змею. И хотя женщина была немолода, Мисилл почувствовала, что за прошедшие годы она стала жесткой, словно потрепанный ветрами кипарис. Даже ее кожа была цвета полированного дерева.
Целительница, казалось, смотрела на Мисилл из-за прилавка, очевидно, пыталась понять, что делает у ее двери незнакомка верхом на коне. Но Мисилл сразу поняла, что это игра света и теней. Старая женщина не могла ее видеть, потому что у нее не было глаз. Гладкая кожа на лице под бровями – ни пустых глазниц, ни толстых шрамов. Мисилл догадалась, что целительница, скорее всего, такой родилась. Бедная женщина.
Словно для того, чтобы поддержать иллюзию, что она ее видит, целительница выпрямилась и помахала Мисилл рукой, показывая, что та может войти.
Неожиданно Фардейл зарычал, отвлекая внимание Мисилл от женщины. На верхней перекладине двери появилось маленькое личико странного существа, висевшего вниз головой. Она у него была размером со спелый гранат. И хотя ее обрамлял мех цвета умирающего огня, само лицо было гладким, как у человека, с двумя блестящими черными глазами и широко ухмыляющимся ртом. Зверек что-то прощебетал в их сторону и начал спускаться по двери, уверенно цепляясь когтями за дерево. Длинный хвост в черно-золотую полоску помогал ему не сорваться вниз.
– Его зовут Тикал, – сказала старая женщина из-за прилавка. У нее был мелодичный акцент, который Мисилл не узнала. – Он из моих родных джунглей Ирендла.
От удивления брови Мисилл поползли вверх. Она слышала про густые джунгли, расположенные далеко к югу от Пустошей, но не встречала никого, кто там побывал. Даже по морю путь туда занимал целую зиму.
– Что привело тебя сюда, так далеко от твоих родных мест, целительница? – спросила Мисилл.
Она понимала, что должна как можно быстрее отыскать касту наемников, но любопытство не давало ей сдвинуться с места.
– Работорговцы, – равнодушно ответила женщина, и Мисилл не услышала в ее голосе ни горечи, ни гнева. – Очень давно.
Мисилл стало неловко, что она задала старой женщине неприятный вопрос. Воительница собралась попрощаться с ней и ехать дальше, когда та снова поманила ее внутрь, на этот раз более настойчиво.
– Войди.
– Мне не нужна целительница.