Подойдя ближе, она увидела, что плащ состоит из пестрых зеленых и осенних листьев. Даже перчатка призрака была из листвы. Мисилл не удалось разглядеть и маленького кусочка кожи, впрочем, она знала, что иначе и быть не могло. Под листвой скрывалась лишь пустота.
Из-за спины Мисилл послышалось тонкое поскуливание. Она оглянулась и увидела на краю прогалины Фардейла. Его огромные янтарные глаза сияли внутренним светом.
Песня смолкла.
Мисилл резко повернулась, опасаясь, что появление волка спугнет призрак. Однако певец по-прежнему стоял посреди прогалины, вытянув перед собой руку ладонью вверх, словно нищий в надежде получить подаяние.
Не зная, что делать дальше, Мисилл вновь оглянулась на Фардейла, решив попросить его привести остальных. И обнаружила, что волк виляет хвостом, продолжая тихонько поскуливать. Мисилл посмотрела в его янтарные глаза и открыла перед ним свой разум. Она просила Фардейла рассказать, что он чувствует. Быть может, он знал, почему призрак попадается на ее пути.
Волк отправил Мисилл лишь один образ: «черный желудь». Она заморгала, вспомнив проросший желудь, который нашла в куче листвы после первой встречи с певцом. Возможно, волк хотел ей сказать, что незнакомец желает получить желудь обратно? Мисилл нахмурилась; призрак все еще стоял с протянутой рукой.
Фардейл снова заскулил.
Не спуская глаз с призрака, Мисилл отступила к лошади.
— Приведи сюда остальных, — приказала она волку.
Чуть поколебавшись, Фардейл повернулся и убежал.
Мисилл открыла седельную сумку. Откуда Фардейл или призрак могли знать, что она сохранила желудь? Воительница многократно собиралась его выбросить, но маленький зеленый росток, выглядывающий из-под шапочки, всякий раз ее останавливал. Разве она могла погубить живое существо?
Но где же проклятый желудь?
Мисилл рылась в сумке, поглядывая на таинственную фигуру в лиственном плаще. Певец не шевелился.
Наконец в одном из карманов пальцы Мисилл нащупали гладкий и неожиданно теплый желудь. Мисилл вытащила его наружу — и в этот момент на прогалину вышли ее спутники. Она подняла руку, останавливая их, а потом жестом предложила спешиться.
Они вместе направились к центру прогалины. Хриплый голос Крала плохо подходил для шепота.
— Кто это?
Мисилл покачала головой и, подойдя к призраку, положила на ладонь таинственного певца желудь, который засиял в лунном свете так, что все смогли его увидеть.
Из-за спины Мисилл послышался голос пораженного Могвида:
— Это тот самый желудь, который я отдал Элене! Из леса пауков!
Пальцы призрака сомкнулись на желуде. Он поднес кулак к груди и склонил голову. Вновь зазвучала музыка, но теперь в трагической мелодии появилась надежда.
Все замерли.
Музыка продолжала звучать, а фигура призрака начала испускать слабый свет. Мисилл видела, что его источник находится под лиственным плащом. Сияние изливалось наружу, словно отблески пламени далекого костра, скрывающегося за деревьями.
— Что происходит? — отрывисто спросил Тайрус.
Мисилл жестом попросила его замолчать.
Песня становилась все громче, набирала силу, переставала быть эфемерной. Сияние разгорелось ярче, и Мисилл пришлось поднять руку, чтобы защитить глаза. Наконец песня смолкла; свет погас.
Прошло несколько мгновений, прежде чем Мисилл вновь обрела способность видеть. Однако призрак остался на поляне — статуя, сотканная из листьев.
Неожиданно над прогалиной пронесся порыв ветра. Призрак задрожал, словно ему стало холодно, и необычный плащ упал на землю, превратившись в обычную листву. Вот только певец на этот раз не исчез вместе с порывом ветра.
Посреди листвы стояла женщина, простая красота которой поражала. В лунном свете ее кожа имела цвет сливок. Склоненное лицо и верхнюю часть тела скрывали длинные косы цвета светлого меда.
Кулак женщины все еще был прижат к груди. Потом она медленно опустила руку и разжала пальцы. На ладони лежали две пустые половинки желудя. Певица уронила их на землю и только после этого подняла голову и посмотрела на застывший в изумлении маленький отряд. В звездном свете все увидели фиалковые глаза.
— Ни'лан, — выдохнул Могвид, невольно сделав шаг назад.