Это было здорово задумано. Теперь-то она не могла оставаться тут, даже если бы хотела. Проклятие! Но что она могла сделать? Еще немного, и в зареве пожара ее будет прекрасно видно, если она попробует спуститься с веранды. И все-таки другого выхода не было. Глубоко вздохнув и крепко держа пистолет, она перевалилась через край веранды, упала, поднялась, снова упала, а затем, забыв обо всем, вскочила и бросилась в спасительную темноту за деревья, израненные пулями.
Осторожно выглянув из-за дерева, она увидела освещенную пламенем фигуру на краю веранды. Кто, черт…
Фигура легко спрыгнула на землю и огляделась. В этот момент пули с треском врезались в дерево, одна прямо над головой Сэм. Она невольно вскрикнула. Фигура повернулась и направилась к ней, держа что-то в руке.
– Ну же, выходи, Сузама! – услышала она знакомый голос. – Нити наших судеб давно переплелись, пора их развязать, пора, моя сладкая. – Замофир почти что пел ей. – Выходи, я сделаю все быстро, ты и почувствовать не успеешь, а потом уберусь отсюда. Будешь сопротивляться, я сначала вырежу ребенка, а потом останусь, пока не убью всех здешних шлюх. Выбирай!
Сэм глубоко вздохнула и вышла к нему. Странно, она была совершенно спокойна, казалось, время остановилось.
Замофир был, видимо, ранен. В руках он держал вторую саблю! Бог мой! Он по-прежнему крутил усы?
– Видишь ли, моя дорогая, мы оба уцелели. Но беда в том, что сейчас судьба позволяет только одному из нас остаться в живых.
Он поднял саблю и сделал еще шаг к ней.
Из-за деревьев вышла Кира. На ее сабле были следы крови.
– Эй ты, свинья! Сперва убей меня! Замофир застыл, повернулся и вздохнул.
– Рапира еще куда бы ни шло! А это, моя дорогая, мужское оружие! – Он прыгнул к Кире, схватка началась.
Клэнг! Клэнг! Удар! Отражение! Блок! Клэнг!
Шальные пули время от времени летели между деревьями, и при жутком зареве пожара двое вели свой поединок.
У Замофира было больше опыта, но Кира была моложе, быстрее, грациознее. Чувствуя, что Замофир устает, она нападала снова, снова и снова… Поворот – и сабля вылетела из рук недоростка и упала на расстоянии нескольких футов. Он сделал вид, что собирается поднять ее, потом вдруг нервно засмеялся, резко повернулся и бросился бежать. Кира кинулась в погоню, держа саблю как копье. И когда оказалась в нескольких футах от него, швырнула саблю с такой силой, что она пронзила Замофира насквозь. Коротышка вскрикнул, зашатался, потом сумел повернуться к Кире и даже пожать плечами.
– Ну что же, – выговорил он, задыхаясь, – лучше… умереть… чем встретиться… с яростью… Клиттихорна. Никогда не… недооценивай… силу… женщины, а?
Он улыбнулся и рухнул лицом вниз. Кира подошла, уперлась ногой в его спину и вытащила саблю, потом вернулась к Сэм.
– Ради этого и умереть было бы не обидно! Ты как?
– Никогда не видела ничего, более потрясающего!
– Ну, он был прав, между прочим. Я много фехтовала в университете, но эти сабли чертовски тяжелые и неудобные. Я, наверное, растянула запястье. Мне повезло, что он уже не молод.
– А теперь что нам делать?
– Не знаю. Я рассчитывала, что ваши парни не будут стрелять в голую леди, и я знала, кто был в банде, но сейчас невозможно сказать, чем все кончилось. Если мы так ничего и не узнаем, найдем укромное местечко, сядем и поревем.
– Но мы не сможем ничего узнать, пока не рассветет, а когда рассветет…
– Я знаю. Об этом я буду плакать больше всего.
Стрельба продолжалась еще с час, потом затихла. Большая часть лагеря уже сгорела либо догорала. Невозможно было отличить в темноте, кто тут кто.
Постепенно оставшиеся в живых стали считать своих раненых и убитых. Из защитников лагеря погибли шестеро, в том числе и Ладар. Трое были ранены. Сомазу грозила потеря обеих ног, а у Крувена, еще одного из мужей Квису, ноги отнялись.
Женщины и дети уцелели, но, по иронии судьбы, только семья Сэм сохранилась полностью. Ее мужья еще не вернулись и ничего не знали о случившемся. Она терзалась сознанием своей вины почти невыносимо.
Плакать она больше не могла и только все думала, думала… Не было конца всему этому. Если Крим и Замофир нашли ее, значит, найдут и другие, и рогатый ублюдок ни за что не остановится, пока не убьет ее. А ее ребенка, возможно, спасет, чтобы вырастить себе еще одну Принцессу Бурь. И теперь наверняка он пошлет не просто наемных убийц, а колдунов и демонов.
Обручальное заклинание, вложенное в кольцо, предназначалось для обычных людей, оно должно было устранять все сложности, а не вызывать их.
Но если она останется здесь, пытаясь быть просто верной и преданной женой и матерью, она навлечет гибель на это место, на своих мужей. Куда бы она ни перебралась, ее найдут, и ее ребенок либо погибнет, либо будет захвачен злобным чудовищем.
Но и бежать она больше не могла. Ее бы обнаружили так или иначе. Она должна была встретиться с опасностью лицом к лицу. Но для этого нужно стать прежней Сэм, двойником 'Принцессы Бурь. Имей она прежнюю силу, она могла бы испепелить молнией тех ублюдков, вызвать дождь, чтобы потушить огонь. Будь она Принцессой Бурь, мужья Квису и другие не были бы покалечены или мертвы, а Крим и Кира, которые пожертвовали всем, чтобы защитить ее, не ждали бы смерти на рассвете.
Но, значит, ради ее мужей, ради будущего малышки, она должна отказаться от этой жизни. Кольцо и его заклинание мешали ей сделать то, что они же сами и заставили ее делать. Она чувствовала, как слабеет власть заклинания, как волны головокружения и смятения захлестывают ее. Больше Сэм не могла это выдержать. Надо было как-то остановить это сумасшествие. Не раздумывая, она стащила кольцо с пальца, сдирая кожу, и рухнула без сознания.
Она проснулась и сразу вспомнила обо всем. Пощупала безымянный палец – он был забинтован, но кольца не было. Она знала теперь, что должна делать, но по-прежнему чувствовала любовь к своим четырем мужчинам, привязанность к остальным, по-прежнему думала о лагере как о своем доме.
И все-таки сила вернулась. Шел дождь, и Сэм чувствовала, что могла бы слиться с бурей, если бы пожелала.
Наконец она открыла глаза и осмотрелась. Она была в своей хижине! В своей постели! И ничего не было сожжено, все на месте! Боже, так все это было просто кошмаром? А как же ее палец? Возвращение силы? Может, кольцо как-то сорвали с нее, и от этого все галлюцинации?
Должно быть, так, потому что был день, а в дверях стоял Крим, и даже его штаны из оленьей замши были как новенькие.
Он усмехнулся:
– Еще не умер, хотя был близок к этому.
– Но… но… мне что, все приснилось? Ничего не было?
– Было, все было.
– Но ты потерял чуть не половину крови, ты свалился с веранды. Ты был мертв на рассвете!
– И это было, Сэм. Я могу показать тебе, где сложены трупы, в том числе и Замофира. Я горжусь Кирой, хотя всегда надеялся, что покончу с гнусным ублюдком в своем воплощении. – Он перестал улыбаться. – Шесть храбрецов лежат там, на полу мельницы, и ждут погребения. Их жены хотят все сделать сами. Сильное колдовство может восстановить сожженные дома, вылечить любые раны, но воскресить мертвых не под силу даже ему, что бы ни говорили легенды.
Сэм села в кровати.
– Колдовство! Булеан!
– Да. Он прибыл сюда за два часа до рассвета, спасибо судьбе. Кира была чертовски близка к сердечному приступу, когда он появился. И не один.
– Боже! Я, должно быть, выгляжу ужасно! Мои волосы…
– Ты выглядишь отлично или по крайней мере обычно. Не волнуйся.
– Я… Бодэ? Крим кивнул:
– И Чарли тоже, и очень странный малый по имени Дорион, и побратим Булеана, которого зовут Кромил. Он похож на зеленую обезьянку и любит оскорблять людей.
– Я… Как я встречусь с Бодэ?
– Говорю тебе, не волнуйся. Она сейчас дежурит, следит за дорогой и не сможет вернуться, пока я не сменю ее. Но рано или поздно вам придется встретиться. Что ты думаешь об этом?
Сэм вздохнула.
– Я… я и правда не знаю. Мне просто нужно немного времени, вот и все. – Она помолчала. – Могу я сперва повидать остальных здешних женщин? Я… я чувствую себя такой виноватой. Может, я смогу помочь.