Женщины и мужчины мыслили по-разному, уж это точно. Дориону Чарли в общем-то давала понять, что считает его простаком, потому что он не пользуется своей властью над ней, и что он может убираться к черту со всей своей уважительной чепухой.
Однако без помощи Халагара с его связями, его положением в Кованти, вероятно, им бы не одолеть путь сюда. И сейчас Дорион надеялся, что Халагар использует свое влияние, чтобы помочь им завершить путешествие, которое, нравится им это или нет, они обязаны завершить.
До сих пор он старался вытянуть новости из Халагара, но в последнее время Дориону удалось «разговорить» кое-кого из чиновников, через которых должна была проходить вся подобная информация.
Первое, что он узнал – это была изумительная, замечательная новость, – все ковантийское отребье переключилось на поиск "полной и, вероятно, с большим сроком беременности молодой женщины". Но ведь Халагар наверняка узнал об этом, как только сообщение появилось. Почему он не сказал им?
Ответ напрашивался сам собой: если перестали охотиться на Чарли, им не обязательно спешить к Булеану. Стало быть, Халагар может наслаждаться благосклонностью Чарли, пока не пресытится, не вмешиваясь в ход событий и не рискуя навлечь на себя гнев разъяренного мага.
Но Дорион обязан доставить женщин к Булеану. Теперь это не казалось столь невыполнимым. Раз Клиттихорн узнал, что ему нужна Сэм, а не Чарли, с его стороны было бы умнее даже способствовать их путешествию. Поскольку было известно, что Сэм по-прежнему пытается добраться до Булеана, Чарли с Бодэ, двигаясь в том же направлении, становились ценной приманкой.
Значит, им надо немедленно отправляться в путь.
Но обстановка была сложной. Кованти мобилизовал часть своих резервных сил и передвинул большую часть регулярных войск из колоний к нуль-зонам. Невероятно, но мятежные войска, в которых служили главным образом представители колониальных рас, начали нападать на отдаленные акхарские поселения и продвигаться к границам срединной земли. Сотни колониальных миров, разделенные из-за невозможности для них прохода через срединные земли, действовали, будто подчиняясь единому командованию. Это было не только невероятно, но и беспрецедентно.
Сколько бы сил ни разместилось у границ, акхарская армия смогла бы защитить нули. Колониальные войска, не имея возможности войти в средины, оказались бы отрезанными. Акхарским войскам осталось бы только нанести решительный удар. А сами средины охранялись акхарскими волшебниками. Это было сердце акхарских королевств, твердыня акхарского управления всеми мирами Акахлара. Повстанцам грозила гибель и жесточайшие репрессии. Они знали это. Чем же, кроме массового помешательства, можно было объяснить их демарш?
Дорион попытался обсудить с чиновником создавшееся положение.
– Безопасно ли и возможно ли вообще проходить через колонии?
– О, несомненно, – заверил его тот. – Их миры все так же зависят от торговли друг с другом. Они могут остановить караван, но кроме манданских покрывал, шерстяных одеял и оружия, обычно ничего не берут. А большинство тех, кто путешествует в сопровождении магов и воинской охраны, проходят совершенно спокойно. Я бы не хотел самостоятельно пробираться по территории колоний, но с каким-нибудь крупным караваном это так же безопасно, как было всегда.
Дорион задумался.
– Да, пока мы не переправимся из Кованти в Тишбаал.
– О, каша заварилась не только в Кованти. В Тишбаале еще хуже, а в колониальном Масалуре повстанцы просто кишмя кишат. Но, хотя они нахальны и самоуверенны, они, кажется, пока пропускают большинство желающих. Королевские волшебники ежедневно совещаются о том, что бы это все значило, но ни они, ни начальники генеральных штабов армий пока не пришли к соглашению. Твой приятель Халагар спорил с королем, он считает, что надо перехватить инициативу, закрыть границы и прекратить торговлю. Но боятся, что средина пострадает от этого больше, чем колонии.
Все же будь осторожен. Ты связан с Булеаном, а многие из королей и их чародеев полагают, что, возможно, именно он стоит за всем этим.
– Но это же сущий бред! Он-то как раз старается остановить это! Он уже много лет назад предвидел, что это произойдет, и пытался предостеречь и объединить всех, но его никто не слушал!
– Да, – вздохнул клерк, – но таковы слухи. Булеан десятки лет враждует с Клиттихорном из Мэрпека и пытается приобрести союзников, чтобы уничтожить своего соперника. Клиттихорн всегда презирал Булеана, но никогда ничего не предпринимал против него. Кроме того, Булеан многие годы выказывал свое презрение к акхарцам и всегда защищал колонийцев, полагая, что они способны сами распоряжаться в своих землях. Многим очень не нравится Булеан, и люди думают, что он достаточно сумасшедший, чтобы стоять за всем этим.
– Но все наоборот! Клерк пожал плечами:
– Возможно. Но подумай: поборник прав колоний объявляет, что защищает систему, хотя и ненавидит ее, в то время как защитник власти акхарцев обвиняется в том, что именно он вдохновитель борьбы колоний за независимость. Кому ты поверишь? Да и сам ты маг и работаешь на Булеана. Ты не можешь беспристрастно судить об этой паре. Земли Клиттихорна холодные, бедные, а он много помогает своим собратьям в других королевствах. А Булеан живет в самой богатой и могущественной средине Акахлара, но не славится ни бескорыстием, ни радушием, ни даже вежливостью. Понимаешь, к чему это ведет?
– Да, – раздраженно пробормотал Дорион. – К победе Клиттихорна и разрушению Акахлара.
Вот, значит, почему Булеана всегда игнорировали, а Клиттихорн был так нагло удачлив. Рогатый неплохо подстраховался, представляясь славным малым, мудрым, щедрым и великодушным. А у Булеана – уж Дорион-то знал – характер не сахар, он склонен поучать тех, кто считает себя равным ему, совершенно нетерпим к людской глупости и вдобавок никогда не скрывал своего презрения к системе. И вот теперь Клиттихорн открыто перемещал свои войска и нагло угрожал королевствам, но никто и не думал возлагать ответственность на него.
Если такова будет официальная политика Кованти, то стоит им еще задержаться, и они уже не выберутся. Гротаг, Королевский Волшебник Кованти, слыл человеком хоть и радушным, но крутым. Дорион знал, что не ему меряться силами с Гротагом.
Проклятие, пришло время использовать те возможности, что у него были, и выбираться, черт возьми, отсюда!
Он направлялся к себе, чтобы велеть Бодэ приготовить все к немедленному отъезду, когда столкнулся с Халагаром.
– Постой! Куда это ты так спешишь, да еще с таким несчастным видом? – спросил курьер.
– Я боюсь, – осторожно ответил Дорион, – что, если мы задержимся здесь, нас интернируют и неизвестно насколько.
Халагар пожал плечами:
– Так ли уж плохо это будет? Это точно не худшее место в Акахларе, особенно если предстоит выдержать осаду.
– Это верно, – согласился маг, – но, боюсь, эта безопасность мнимая. Я тут поговорил с разными чиновниками. Они просто дураки, ставят все с ног на голову. Слишком уж они откормлены, слишком уверены в том, что в мире никогда ничего не меняется.
К удивлению Дориона, Халагар не оскорбился.
– Да, массовое скоординированное движение необученных колониальных войск говорит, что за этим стоит кто-то невероятно умный, хитрый и нахальный. Так открыто действуют только тогда, когда нащупают настоящую слабину во вражеской броне. Но если это так, что тут поделаешь?
– Не знаю. Но если нам предстоит великая война, если власть акхарцев под угрозой, даже в срединных землях, я предпочел бы быть с тем из сильных, кто будет сражаться до последнего. Возможно, ни мы, ни даже Булеан ничего не сможем изменить. Но я знаю Булеана. Он и пальцем бы не шевельнул, чтобы защитить систему, если бы не верил, что ее заменит система, которая будет во сто раз хуже. Представь себе чародея, которому подвластен Ветер Перемен, Халагар.