- Это небольшая страховка, чтобы ты еще раз не передумал. Теперь я тебя достану в любом месте Акахлара.
Для Чарли все на мгновение спуталось, а потом так же внезапно прояснилось. Теперь она понимала, что Халагар был переодетым Булеаном, а значит, ее истинным господином. Это было как гром среди ясного неба. Она не понимала, что он делал и почему, но ей и не положено было понимать. Она была здесь для того, чтобы служить и повиноваться.
Халагар подошел к Чарли, развязал ей руки и увидел по ее лицу изменение, которое произошло в ней.
- Это будет нашей тайной, - сказал он ей, - не открывай ее никому. Отныне ты - Шари, рабыня Халагара. Теперь идем, пора ехать, нельзя опоздать на их потеху.
Дорион наблюдал за ними из нуля, и, хотя у него возникли плохие предчувствия, когда их задержал адепт, он вздохнул с облегчением, увидев, что они сели на лошадь и ускакали.
Бодэ расписала замысловатыми и красочными узорами себе лицо и грудь и стала похожа на первобытную дикарку. Дорион попробовал было простое заклинание иллюзии, которое заставило бы его мантию казаться некой формой, но, когда он увидел адепта, он понял, что его незатейливые трюки будут бесполезны. Ну и черт с ними, он пойдет такой, какой есть.
Они сели на лошадей и направились к воротам. Хедум окликнул их так же, как окликал Халагара, но адепт вышел из своей палатки и пригласил их войти. Дорион только было почувствовал, что к нему возвращается надежда, как адепт сказал:
- Ну, брат, спасибо тебе. Ты привел нам то, что мы долго искали. Дорион нахмурился.
- Я не понимаю, брат.
- Сейчас поймешь. Ты - Дорион, а это - Бодэ, супруга той, которую мы так долго разыскиваем. Только не пытайся ничего выдумывать - твой товарищ предал тебя. И не пытайся ничего предпринять, если не хочешь испытать свои силы против моих.
Дорион колебался, но он питал слишком глубокое уважение к черной мантии, зная, что требовалось, чтобы получить ее, и слишком хорошо понимал, сколь малой силой обладал он сам.
- Нет, брат, твоя взяла. Адепт улыбнулся:
- Позволь мне провести небольшую корректировку, чтобы наша рабыня поверила, будто я ее настоящий господин, а затем мы отправимся.
- Куда?
- Ну как же! Туда, куда ты и стремился, - в Масалур срединный! Там мы будем наблюдать заключительную демонстрацию могущества лорда Клиттихорна, затем встретимся кое с кем из моих собратьев, и вместе мы воссоединим эту женщину с ее возлюбленной. Боюсь, это будет короткое и печальное воссоединение. Этим мы навсегда сотрем последнюю надежду старого порядка в этом мире.
* * *
Из лесу Мраку не удалось связаться с Чарли: она не впускала его. А теперь она ехала с Халагаром, и было ясно, что коту за ними не угнаться.
Мелкий демон, привязанный к Йоми, он существовал, только обитая в чьем-нибудь теле. Йоми поместила его в кота, когда Чарли выбрала его, и с тех пор бесенок поддерживал себя энергией ее крови, тогда как кошачье тело жило само по себе, как живут все коты.
Он нуждался в крови Чарли, чтобы выжить, ее энергия заменяла ему ту, что была в атмосфере его родной преисподней. Питаясь кровью местных жителей, он мог бы протянуть несколько недель, но связь была с Чарли. Без Чарли он умрет.
Он проклинал себя за то, что не разорвал Халагару горло в ту ночь, когда чувствовал зверское искушение сделать это. Вместо того он превращал Чарли в Шари, узнав заклинание из ее собственного мозга. Он боялся, что она выдаст все о себе мужчине, которого бесенок никогда не любил и которому никогда не доверял. Он не мог просто разрушить свое кошачье тело, это было против его природы и здешних правил. Он мог спровоцировать убийство, которое освободило бы его, или, возможно, вернуло в лабораторию Йоми в Кудаане. В крайнем случае это можно было сделать, но если бы они убили Булеана...
Из-за кустов бесенок следил, как хедум готовит карету, запряженную шестеркой лошадей. К своему удивлению, он увидел, что на место кучера вскарабкалась Бодэ и взяла вожжи. Несомненно, она была заколдована. Два хедума поставили большие сундуки, положили одеяла и постельные свертки наверх экипажа, в багажную решетку, закрепили их и спрыгнули на землю. Из палатки вышли Дорион и адепт, облаченный в черное, и оба сели в карету. Интересно, подумал Мрак, какая группа крови у мага и Бодэ? Он осмотрел багажную полку, прикинул, где и с какой скоростью пройдет карета, затем поискал подходящее дерево. Все это могло оказаться напрасным, но необходимо было попробовать.
* * *
Повстанческие войска вокруг Масалура были так самоуверенны, что даже соорудили открытые трибуны для важных персон.
Здесь были только самые лучшие войска, хорошо обученные и жаждущие увидеть настоящее действие. Вместе с войсками поддержки они оставались в стороне от остальной толпы, в которой были, казалось, представители всех рас. Много здесь было и одетых в мантии магов всех рангов, хотя преобладал третий ранг. Кое-где виднелись адепты в черном, да изредка - красочные мантии магов второго ранга. Они производили глубокое впечатление на наблюдателей.
Как ни странно, здесь было порядочно акхарцев - мужчины и несколько женщин, - они явно имели вес в обществе и преследовали собственные корыстные цели, надеясь расширить свое влияние на обломках старого порядка. Среди них были мужчины вроде герцога Алон-Паседо, чьей семье было запрещено акхарским законом приходить сюда. У них был зуб на королевство и много друзей среди тех, кто стремился наследовать этот мир. Вокруг было множество таких паседо, хотя одевались они скромно и держались униженно. Незачем было подавать колонийским войскам мысль, что они будут драться и за интересы некоторых акхарцев.
Однако пока акхарцев использовали на самой тяжелой и грязной работе по обслуживанию всего этого места. Повстанческий командный штаб справедливо полагал, что зрелище унижения акхарцев поддержит дух туземных войск.
Хедумы исполняли роль дорожной полиции. Они были вежливы, но вели себя очень твердо, внушая огромному собранию ощущение порядка и силы.
Взглянув на такую мощную, организованную и уверенную силу, Халагар понял, что сделал правильный выбор.
Каким-то образом этот Клиттихорн распознал огромную силу Принцессы Бурь. Вероятно, он был не первым, но только он понял слабость системы и понял, что может выиграть, используя ту силу, просто потому, что его коллеги не могли поверить, что они не так уж неуязвимы.