- Пусть Ваше Величество не думает, что мы поступили жестоко, мы знаем, что она готовила ужасный план. Она была главной зачинщицей всех покушений и войн. Лишившись лидера, Гизы на время затихнут, мы выиграли время пред большой войной. Выхода не было, - Марин грустно вздохнула, посмотрев на короля.
- Но я не понимаю, - хлопал глазами Генрих, - почему вы не писали мне?
Казалось, он не слышал ничего, из того, что только что пересказали ему сестры.
- Мы так спешили предстать перед вами, что о письмах как-то забылось, - нервно хохотнув, ответила Натали.
Марин подтвердила это энергичными кивками.
-Так спешили, что прибыли через год, - погребальным тоном сказал король.
Генрих встал и зашагал по комнате. Грудь его высоко вздымалась, он снова был на грани истерики. Марин и Натали лишь хладнокровно переглянулись.
- Неужели мне не понять, каким жестоким и черствым сердцем каждая из вас обладает. Я бы так не смог. Я оплакивал вас, я так страдал. Я винил себя в том, что не защитил вас. Моё положение после вашей смерти сделалось невыносимым, я плакал, молился и не находил утешения, я проводил целые часы, обдумывая, каким бы способом лишить себя жизни. Если бы Гизы и прочие злопыхатели не покушались бесконечно на мою жизнь, я так бы и сделал, но я не стал облегчать им задачу. После всего этого я чувствовал себя настолько угнетённым и одиноким более чем когда либо. Без друзей, я остался один. Бывало, что тайком я выбирался из Лувра и бродил по самым глухим улицам Парижа, бесцельно и глупо, я рисковал, блуждая. Я размышлял о странных и порой пугающих материях и мыслях, возникавших в моей голове. Я чувствовал, что вы вернётесь. Я стал ждать вас, каждый день. Это ожидание превратилось в навязчивую идею и, в конце концов, так истощило меня, вы можете это видеть и наблюдать мой внешний вид. Я болен и устал. Я не мог спать и есть, и думать ни о чем другом кроме вашего возвращения. В окружении моем стали опасаться за моё психическое здоровье. Я был настолько безрассуден, полагая, что вижу знаки вашего присутствия или скорейшего возвращения, намеки на ваше земное существование, и в то же время очень рассудителен, что, спрашивая себя: точно ли нелепы фантастические идеи, возникшие в моем уме, и не обладают ли они силой, реальностью? И что? Вы здесь, значит, я не безумен.
После этих слов короля повисло тягостное молчание, которое никто не решался нарушить.
Неожиданно без предупреждения и объявлений вошел Д'Эпернон.
-Ваше Величество! - громко воскликнул он.
Генрих стремительно обернулся и выкрикнул:
-А ну подите вон!
Герцог удивленно воззрился на оборванцев. Его глаза расширились, он силился что-то припомнить.
-Ла Валетт, - промолвила Марин.
- Вы? Маринус и Натаниэль?
-Я сказал, подите прочь! - рявкнул Генрих.
Д'Эпернон, пятясь, вышел.
-Государь, - пытаясь сохранить спокойствие, спросила Натали, - но где же наши друзья? Почему они не встречают нас? Я вижу только Ла Валетта, этого чертяку. Но где же Келюс? Можирон? Шомберг, пройдоха, наконец?
Генрих издал краткое восклицание и отвернулся к окну.
Натали вскочила и подошла ближе.
-Ваше Величество, вы плачете? Все из-за нашего поведения? Простите, умоляю, мы не хотели ранить ваши чувства. Да и думали ли мы, что вы будете настолько задеты нашим отсутствием? Мы полагали, будто вы позабыли нас. И не будет беды, ежели мы закончим прежде все свои дела, а уж потом явимся пред вами. Да и разве год это не сущие пустяки, я даже не заметила, как время пролетело...
Генрих крутанулся на месте, встав лицом к лицу с графиней Де По.
-Ах, бедное дитя, бедные мои дети...- пробормотал он и притянул Натали к своей груди.
Марин неловко улыбнулась.
-Келюс, Можирон и Шомберг...- выдавил Генрих, - покоятся в земле аббатства, они погибли...
-Что? - Натали вырвалась из объятий Генриха, ее бешеный взор уперся в Марин. Герцогиня осела на кушетку.
-Не может быть, - пробормотала она, - разве они могли умереть?
-Да, могли, посмели оставить меня, - глухо ответил Генрих.
-Что вы, государь...
-Их убили, - жестко сказал Генрих.
-Убили? Проклятые Гизы! Да? - воскликнула Натали.
-Нет, они погибли на дуэли.
-На дуэли?
-Именно. Хоть я и запретил, но они хотели отдать долг чести.
-Но постойте, - спросила Натали, - о какой дуэли идет речь? С кем они дрались.
-О, с Бюсси, - кратко ответил Генрих, сжав зубы.