Не зная, что же лучше, попытаться захватить еще где-нибудь более солидный арсенал или же атаковать Зиапа на Черной реке, Салан решил двинуть силы, задействованные в операции, дальше на северо-запад. 13 ноября он отправил смешанную группу танков, пехоты и артиллерии – всего четыре или пять батальонов – по шоссе № 157 в направлении пересечения с шоссе № 13А. Одновременно другой отряд был послан им по шоссе № 2 к Туйен-Куангу с тем только, чтобы блокировать дорогу примерно в двадцати километрах от Фу-Доана. Колонна, двигавшаяся по шоссе № 157, почти не встречала преград. Она смела на своем пути несколько блокпостов противника, понеся лишь самые незначительные потери от огня вражеских снайперов.
Ключевой момент в операции “LORRAINE” наступил, когда ближе к вечеру 13 ноября головные подразделения тактических сил достигли пересечения шоссе № 157 с дорогой № 1 ЗА, ведущей к Йен-Баю, одному из двух главных тыловых центров войск Вьетминя. Французский командующий отправил смешанный батальон, состоявший из пехоты и танков, на юго-запад от шоссе № 13А, чтобы захватить вражеский блокпост. Остальная часть группировки продолжала продвигаться на северо-запад. Это имело решающее значение.
То, что делали французы на перекрестке дорог, одна из которых вела к Йен-Баю, было очень важно для всей операции. Если они действительно хотели заставить Зиапа уйти с Черной реки, им следовало наступать на Йен-Бай, в противном случае становилось ясно, что весь их маневр – всего лишь демонстрация. Таким образом, когда французы проследовали мимо Йен-Бая, они как бы дали понять всем – и друзьям и врагам, – что, вне зависимости от того, каковы были изначальные цели операции “LORRAINE”, с этого момента она есть не что иное, как всего лишь пустой трюк.
На войне можно найти подходящие причины для объяснения малодушных поступков, и у Салана имелись свои разумные причины для того, чтобы обойти Йен-Бай стороной. Захват его оказался бы нелегким делом. Населенный пункт располагался в каких-нибудь двадцати километрах от перекрестка шоссе № 157 и № 13А. Местность там была довольно ровная, но на пути у наступающих войск вырастали естественные препятствия в виде невысокой горной гряды, пролегавшей между рекой Чау и Красной рекой. Город и подступы к нему защищал 176-й полк 316-й дивизии – воинская часть Главных сил, доказавшая свою боеспособность. Взять Йен-Бай наскоком не представлялось возможным, вероятно, такая задача была бы вообще не под силу тактическим силам французов на шоссе № 157. Для овладения этой базой снабжения Салану потребовалось бы послать в район Йен-Бая больше войск, а вот именно этого-то он делать и не собирался. Он не стремился увязнуть в сражениях, а, напротив, хотел выйти из грязи, не запачкавшись. Было уже ясно, что в целом операция “LORRAINE” провалилась. Зиап не увел войск с Черной реки, а французы не сумели (и уже не смогли бы) нанести сокрушительного или даже чувствительного удара по узлам снабжения Вьетминя. С другой стороны, учитывая, какое количество войск участвовало в операции и на каком расстоянии от рубежей линии де Латтра они действовали, возможности тыла Салана находились на пределе. Зиап сохранил свои силы и возможность начать крупное наступление. Салан понимал, что войска нужно срочно возвращать в дельту или же перебрасывать их в землю тайцев для отражения атаки коммунистов. Он не мог дать им увязнуть в кровопролитных боях за Йен-Бай.
На следующий день (14 ноября) задействованные в операции силы достигли населенного пункта Фу-Йен-Бинь, расположенного в тридцати с небольшим километрах к северо-западу от Фу-Доана и примерно в восьмидесяти километрах от линии де Латтра. Данный маневр ничего не дал французам. В тот же самый день они получили от Салана приказ остановить продвижение и вернуться в дельту.
Французы хорошо знали, что отступление всегда более опасно, чем наступление, и потому надеялись осуществить отход как можно быстрее. Они тронулись в обратный путь 15 ноября и не встречали трудностей до тех пор, пока не достигли Чан-Муонга. Деревушка эта расположена в узкой лощине длиной километра четыре, пролегающей между двумя поросшими джунглями холмами. Эта местность идеально подходила для устройства засады, и 17 ноября коммунисты использовали Чан-Муонг соответствующим образом. Роль засадной части была возложена на 36-й полк 308-й дивизии, являвшийся, наверное, самым лучшим полком Главных сил Вьетминя. Пехоту поддерживали артиллерия и минометы, размещенные на господствующих высотах. Некоторые орудия вьетнамцы установили так, чтобы вести огонь по дороге прямой наводкой.
Передовые подразделения французской колонны уже почти достигли южной оконечности лощины, когда бойцы Вьетминя атаковали их из засады. Уничтожив несколько грузовиков и один танк и, таким образом, заблокировав дорогу, пехотинцы Зиапа со всех сторон бросились на французов, стрелявших по ним с грузовиков и из придорожных канав. Началась ожесточенная схватка. За автоматами и винтовками в ход пошли гранаты, штыки и ножи. Сначала положением владели вьетминьцы, французы же несли потери в живой силе и технике. Однако потом они пришли в себя и контратаковали, а с появлением в полдень авиации смогли сбросить вьетнамцев с дороги. К 14.00 французским командирам удалось привести свои части в порядок и составить план по зачистке местности. В 15.30 легионеры и BMI (Bataillon de Marche Indochinois- Индокитайский маршевый батальон) начали прочесывание холмов по обеим сторонам дороги. Легионеры, которым достался более легкий участок (с западной стороны), продвигались быстро. А вот на долю BMI – закаленной в боях профессиональной части, состоявшей из европейцев, камбоджийцев и вьетнамцев, – выпала трудная работа. То и дело батальон залегал под шквальным минометным и пулеметным огнем. В 16.30 по цепям BMI разнеслось: “Штыки примкнуть!”, после чего в кустах раздались холодящие звуки металла – это бойцы маршевого батальона быстро и без лишней суеты выполняли приказ. Прозвучало грозное стаккато рожка, и батальон (или, вернее, то, что от него осталось) разом поднялся и, стреляя на бегу, бросился в штыковую атаку. Не выдержав этого зрелища, коммунисты скрылись в джунглях. Вражеская засада была сломлена. Бой у деревни Чан-Муонг явился самым крупным за все время отступления французов к линии де Латтра, хотя бойцы Вьетминя продолжали “кусать” ретирующуюся колонну на всем пути до Вьет-Три.
Операция “LORRAINE” обошлась французам примерно в 1200 человек, и это была высокая цена за сравнительно небольшое количество захваченного оружия. Центры снабжения Вьетминя не пострадали, Зиап не отменил наступления на Черной реке, отказавшись играть отведенную ему Саланом роль в “беспроигрышной” операции “LORRAINE”. На землях тайцев оставались основные силы трех дивизий Вьетминя, готовые к выполнению возложенных на них задач.
В середине ноября, когда всем стало уже совершенно очевидно, что операция “LORRAINE” зашла в тупик, Зиап приступил ко второй стадии кампании против французских постов на Черной реке. В конце ноября 316-я дивизия быстрой атакой захватила Мок-Чау. 23 ноября Зиап подтянул 308-ю дивизию к На-Сану, уверенный, что решительный штурм позволит ему взять этот пункт. К его удивлению, атака, проведенная силами одного полка 308-й, была отражена, причем вьетнамцы понесли серьезные потери. Тем не менее коммунисты не ослабляли нажима. Аванпосты несколько раз переходили из рук в руки, и ожесточенный бой шел прямо посреди заграждений из колючей проволоки. Наконец Зиап отступил, “потирая расквашенный нос” и пытаясь понять, что же произошло. Неделю спустя, в ночь на 30 ноября, он повторил попытку, но уже силами другого полка. И этот штурм был отбит с большим уроном для вьет-миньцев. Зиап, забывший кровавые уроки первой половины 1951-го, упорно гнал своих людей на убой. В ночь с 1 на 2 декабря он бросил на защитников На-Сана уже два полка (вероятно, то, что оставалось от 308-й дивизии, плюс полк из состава 316-й). И снова результат для коммунистов оказался малоутешительным. Французы отбили атаку, а на земле перед укреплениями осталась лежать тысяча убитых бойцов Вьетминя. Теперь, когда суммарные потери атакующих составляли уже 7000 человек убитыми и ранеными, Зиап наконец отступился от На-Сана.