Спасибо за внимание.
* * *
Полковник Казаков Рим Александрович
Особенности подготовки и боевой работы
офицера наведения зенитно-ракетного дивизиона.
Обобщение боевого опыта
В должности офицера наведения я принимал непосредственное участие в боевых действиях против американской авиации в составе Брянского зенитно-ракетного полка в 1966г. За время боевых действий полком было проведено 47 пусков ракет и уничтожено 21 самолет противника. Результат достаточно высокий. Однако ошибочно было бы оценивать этот результат с чисто арифметических подсчетов, т.к. сопоставляя количество налетов авиации и обстрелов с нашей стороны утверждать о высокой эффективности применения ЗРДН следует с оговоркой, а именно – высокий профессионализм ракетчиков сталкивался с такими реалиями, которые снижали наши боевые возможности, а порой и исключали обстрел целей. Об этом будет сказано ниже.
Несмотря на достаточный срок моего пребывания в должности офицера наведения и наличия опыта выполнения практических стрельб на полигоне, обучая других приходилось учиться и самим, т. к. на вооружение нам были поставлены комплексы более ранних выпусков, а действительность оказалась более многогранной и более непредсказуемой: от изматывающих погодных условий до высокого профессионализма американских летчиков.
Считаю недальновидным тот факт, что уже несколько месяцев советские ракетчики воюют во Вьетнаме, а опыт боевых действий первых полков был покрыт завесой тайны. Реальную, из первых уст, информацию, я услышал только по прибытии во Вьетнам вместо того, чтобы уже быть подготовленным к противодействию тактике американской авиации.
Естественно, что противоборство ЗРК и авиации вылилось во взаимное совершенствование приемов ведения боя. Эйфория первых победных стартов ракет прошла быстро, настало время поисков и расплат.
Применение ЗРК лишило американцев возможности использования авиации на средних и больших высотах. Их тактика свелась к использованию малых и сверхмалых высот, как правило не более 2000 м.
При таких условиях из-за сложного (гористого) рельефа местности индикаторы РЛС (особенно по углу места), были крайне загружены местными отражениями на фоне которых цель зачастую проваливалась или просто терялась. Точное сопровождение цели оператором, гарантирующее поражение цели, срывалось. На фоне интенсивных отражений местный предмет легко мог быть принят за исчезнувшую цель, а исправление ошибки в условиях дефицита времени было равносильно срыву стрельбы.
В таких условиях расчету важно было, сохраняя хладнокровие, выдерживать заданную скорость перемещения антенн и цель, как правило, проявлялась. Дальнейшие действия сводились к быстрому захвату цели и обеспечения необходимой точности сопровождения.
Система МАРУ (мгновенной автоматической регулировки усиления) в значительной степени снижала уровень помех, но все же остаточные явления были существенны.
Вся работа проводилась в режиме ручного сопровождения, об автоматическом не могло быть и речи.
История всех военных конфликтов последних лет свидетельствует о смещении центра тяжести борьбы в область радиоэлектронного противодействия, что в полной мере проявилось и во Вьетнаме. Сразу оговорюсь, что сталкиваться с применением пассивных помех не приходилось, зато интенсивность активных помех наращивалась на глазах от узкой жидкой полосы до ярчайшей засветки до 50% экрана индикатора. Применение помех осуществлялось как с самолетов действующих в составе группы налета, так и со специальных самолетов постановщиков помех типа ЕВ-6А, барражирующих на удалении 60-120 км вне зоны действия вьетнамской авиации.
Реальная помеховая обстановка, в отличие от задаваемой от имитатора, оказалась многократно сложнее. Выделение цели на фоне помех было невозможно.
В итоге в условиях помехового противодействия, во всяком случае мне, не удалось произвести на одного пуска. Запасные частоты на комплексе не предусматривались.
Один из способов стрельбы по постановщику помех с использованием метода "трехточка" мог претендовать только на существование в теоретической плоскости, т.к. центр помеховой полосы выделить было невозможно.
В противоборстве с ЗРК американцы широко использовали противорадиолокационные ракеты класса "воздух-земля" "Шрайк", наводящиеся по излучению сопровождающей станции. Из-за малой отражающей поверхности выделить на экране эту ракету в полете было невозможно. Единственный шанс, только шанс, при благоприятных условиях предоставлялся в момент ее пуска на индикаторе 5-ти км. развертки по кратковременному изменению формы отметки от сопровождаемой цели.
Если пуск "Шрайка" с обстреливаемого самолета был зафиксирован, задача офицера наведения заключалась в том, чтобы, сопоставляя скорости полета ракет (а у "Шрайка" она выше) и взаимное удаление ракет от цели, принять решение о сбросе обстреливаемой цели с сопровождения или продолжать наведение ракет до встречи с целью. Но поскольку "Шрайк" в полете невидим, то задачу эту приходилось решать шестым чувством, которое иногда к сожалению подводит.
Работа в режиме обнаружения и сопровождения целей с длительным излучением на антенну без пуска ракет, была чревата поражением ЗРК "Шрайком". Поэтому из соображений безопасности мы были вынуждены периодически сбрасывать цели с сопровождения уводом антенн в сторону с последующим переключением передатчиков на эквивалент, придавая т.о. "Шрайку" ложное направление движения. И хотя "Шрайк" был оснащен запоминающим устройством, все же такой простой способ во многом гарантировал выживаемость комплекса.
Несомненно, все это резко снижало наши боевые возможности, но без этих мер, они вообще могли бы быть сведены к нулю.
Таковы факторы, на фоне которых приходилось действовать боевым расчетам.
Не могу обойти вниманием и некоторые другие моменты, влияющие на эффективность боевых действий и исход стрельбы. Так, например, в распоряжении офицера наведения готовыми к пуску чаще всего было не более 4-х ракет вместо 6-ти.
Это связано с тем, что выбор позиций был вне компетенции советских специалистов, а под развертывание дивизиона предоставлялся весьма ограниченный участок. Таким образом, фактически я заранее был обречен на обстрел не более 2-х целей. Перезаряженные ПУ в данном конкретном налете, как правило, не использовались, т. к. по дивизиону тут же наносился ответный ракетно-бомбовый удар, либо американцы проводили доразведку, а дивизион за это время передислоцировался.
Имели место и такие факты, когда по независимым причинам представители вьетнамского командования ставили условия, связанные с ограничениями стрельбы в определенных секторах и на определенных высотах, что фактически было равносильно запрету на стрельбу.
Таким образом, применяемые противником способы противодействия не только затрудняли выполнение боевой задачи дивизионом, но и значительно снижали вероятность поражения целей, что требовало внесения определенных корректив в наши действия.
В сжатой форме их можно свести к формуле "эфир-захват-пуск" в условиях жесткого дефицита времени и одновременно создание адекватного дефицита времени пилоту самолета для ответных действий. Естественно, что мы были ориентированы на прописные истины "Наставления по боевой работе", когда вершиной мастерства считалось, как можно более раннее обнаружение целей и последовательное уничтожение их по мере высвобождения каналов наведения ракет, начиная с дальней границы зоны поражения.
Однако на практике попытки уничтожения цели на дальней границе зоны поражения оборачивались тем, что самолет резко разворачивался на 180R и в считанные секунды выходил из зоны поражения, или вообще не входил в нее. Другая крайность – дать возможность войти самолету вглубь зоны поражения, также иногда заканчивалась безрезультатно, т.к. в этом случае самолет, развивая максимальную скорость на форсаже, прорывался за пределы ближней зоны поражения, пока ракета не вышла на траекторию.
В итоге оказалось, что выход в эфир был обоснованным и достаточным для обнаружения цели и передачи ее на сопровождение на удалении не более 40 км.