Несколько слов о велосипедах. Может быть, сегодня ситуация несколько из-менилась, но во время нашего пребывания в этой стране складывалось впечатле-ние, что велосипед – не средство передвижения, а буквально член вьетнамской се-мьи… На велосипедах местные жители ездили на работу, на боевые позиции, в гос-ти. Причем часто можно было видеть, как на одном велосипеде едет… вся семья.
К велосипеду прикреплялись также циновка, на которой вьетнамцы спали, и, конечно, хозяйственная сумка. Купить велосипед в то время была мечта каждого вьетнамца, кто его не имел. И еще: это транспортное средство требует соответ-ствующей ремонтной базы. Вот почему вдоль дорог и улиц в городах мы видели маленькие "мастерские", которые представляли собой ящик с нехитрым набором материалов и инструментов: клея, кусков шин, ключей, насосов. Любой желающий мог тут подзалатать свою машину, подкачать камеру. Причем этими "мастер-скими" владели в основном женщины и дети. Почти все мужчины были на войне.
Следов военной озабоченности на лицах вьетнамцев мы практически не видели. Они весело смеялись, обсуждая свои повседневные дела. Хотя никто не забывал и об опасности.
Признаков войны, то есть воронок от разрывов бомб и снарядов, руин крупных домов, фабрик и заводов было очень много. Нас строго предупреждали, что нельзя делать никаких снимков в присутствии вьетнамского руководства, которые показывали бы результаты этой войны.
Основной стратегический мост через Красную реку в городе Ханой был полностью разбит, но вьетнамцы быстро восстановили его проезжаю часть.
Зенитно-ракетные дивизио-ны нашего полка занимали пози-ции на под-ступах к Ханою и име-ли задачу: не допустить воздуш-ных ударов по городу, его объек-там и мостам. Так как полк при-был в этот район с юга Вьетнама и перешел в подчинение ЗРВ ПВО и ВВС, то произошла и за-мена личного состава. Наша зада-ча состояла в том, чтобы в ко-роткое время, обучить личный со-став знанию техники, ее боевому применению, ремонтировать при выходе ее из строя и, конечно, совместно с бойцами ВНА принимать непосредственное участие в отражении воздушных ударов противника.
В первые дни пребывания во Вьетнаме было очень тяжело переносить жару. Постоянно хотелось пить. Вьетнамские товарищи из числа обслуживающего персонала снабжали нас питьевой водой. На задание в зенитные ракетные дивизионы мы выезжали на УАЗике румынского производства, у которого были сидения вдоль борта. Вот в это пространство вьетнамцы закладывали для нас все возможные напитки от пива до разновидностей лимонада. Но была такая жара, что мы, еще не доехав до позиций, выпивали всю эту жидкость. На позициях пили кипяченую воду и чай, которой нас с удовольствием угощали вьетнамские товарищи.
Работать приходилось, преодолевая языковый барьер. Особенно трудно было при проведении занятий с бойцами по технике и ее боевому применению.
При объяснении работы тех или устройств зенитно-ракетного комплекса попадались такие термины, которые не поддавались переводу. Бойцы плохо понимали, о чем идет речь, задавали много вопросов. И мы чуть не на пальцах объясняли, что к чему и как правильно понимать и толковать тот или иной термин. Технической литературы и учебных пособий по технике не было. А потому нужно было подать материал так, чтобы они могли, как можно больше записать, начертить схемы и в дальнейшем пользоваться этим материалом при эксплуатации зенитных ракетных комплексов. Аудиторий для проведения занятий не было. Вьетнамцы прямо на позициях сооружали навес, накрывали его банановыми листьями или листьями пальм, чтобы солнце не припекало. Столов и стульев тоже не было. Бойцы сидели на полу, на циновках и записывали кто карандашом, кто ручкой все, что мы им объясняли. Досок школьных тоже не было, так мы сами из обыкновенных досок сколачивали щиты, красили их в черный цвет и вот на них писали и чертили. На фото я провожу занятия с бойцами зенитно-ракетного дивизиона по структурной схеме зенитно-ракетного комплекса.
Вьетнамское командование отбирало в зенитные ракетные войска лучших людей, самых образованных, самых толковых и расторопных. Но все равно у многих из них за плечами было не более четырех-семи классов образования. Поэтому нам приходилось проводить занятия не только по боевой технике, но и по общеобразовательным дисциплинам, особенно по математике и физике.
Вновь прибывшим молодым вьетнамским парням первоначально трудно было объяснить, что они ведут войну нового типа, когда противника непосредственно в лицо не видно, невозможно сойтись с ним врукопашную, поймать его "на мушку" в прорезь прицела винтовки или автомата. В данном случае имеем дело с радиолокационной техникой. Где вращающиеся антенны СНР обнаруживают воздушные цели за несколько десятков километров и наводят управляемые ракеты на них по определенным правилам. И надо отдать должное вьетнамским ребятам. Они с упорством старались постигать нелегкую ратную науку, изучали технику.
Дни и ночи они просиживали над схемами, которые мы им давали, и над математическими формулами, учились ориентироваться в кабинах зенитно-ракет-ного комплекса, постигали значение той или иной кнопки или переключателя на пультах управления. Учились, как правильно распознать воздушную цель на мерцающем экране индикатора.
Зенитные ракетные дивизионы действуют в полной тишине, слышен толь-ко монотонный гул работающих дизельных агрегатов, да команды на выполне-ние определенных операций. И когда по оповещению получают данные, что в небе вражеские самолеты, а радиолокационной станцией их не видно, нервное напряжение достигает предела. И когда, наконец, воздушную цель обнаружива-ют, а ракеты ставят на подготовку к пуску, слышится глубокий вздох личного состава. Потом слышится мощный, похожий на взрыв, звук старта, и ракета уходит в небо, оставляя за собой шлейф огня. И снова тишина. Все ждут результата. И если ракета подрывается у цели, и цель поражена, тогда всплескам радости нет предела. Обычно после каждого боя мы собирали весь личный состав зенитно-ракетного дивизиона и проводили ана-лиз их действий с соответствующими выводами.
Наряду с проведением занятий с личным составом, необходимо было при-вести боевую технику в боеготовое состояние. Провести необходимый ремонт и соответствующую настройку. Получали новую технику. Группа жила в дерев-не Куанг-Бин, провинции Хатай – это в 30 км от Ханоя. Большое значение мы придавали маскировке техники зенитно-ракетного комплекса, чтобы не просто было его обнаружить с воздуха. На фото можно увидеть, как мы маскировали станцию наведения ракет. Мы для этого использовали крупные листья банановых плантаций и ветки пальмовых деревьев.
А на этой фотографии показаны фрагменты маскировки пози-ции и прилегающей местности зенитно-ракетного дивизиона.
В июле 1968 года противник не вел активных боевых действий в районе северовьетнамской столи-цы Ханоя, зато резко активизировал свои воздушные налеты на город Хай-фон, главный морской порт страны, через который поступала помощь Вьетнаму со всего мира и, конечно, в первую очередь из Советского Союза.
Мы считали, что нам здорово повезло. Вот уже два месяца как мы во Вьетнаме, а налетов авиации противника нет, нет и боевых действий. Думали, что войне конец, и мы вскоре покинем Вьетнам. Но командованию виднее. И планы противника оно, на-верное, знало лучше, чем мы предполагали.
А потому 12 августа 1968 года нас перебазировали под Хайфон. Главная за-дача, которая была поставлена полку, не допустить воздушных ударов противни-ка по порту. По объектам города и мостам. С самого начала боевых действий аме-риканцы делали попытки отрезать Хайфон от остальной части страны, так как Вьетнам именно через этот морской порт получал основную часть международной помощи от стран социалистического лагеря. Город этот расположен в дельте Красной реки, дороги от него идут через каналы, протоки, по многочисленным мостам. Так что основной удар противник стремился нанести именно по мостам. Но прежде чем свободно наносить удары по объектам, по городу, порту ему необ-ходимо было уничтожить систему ПВО района, то есть уничтожить наши зенитные ракетные комплексы. И хоть мы и не вели до сих пор боевых действий с противни-ком, мы неустанно готовились к этому и готовили весь личный состав полка.