ЗАБЫТЬ ХОТЯ БЫ ЧАСТЬ СВОЕЙ ЖИЗНИ НЕВОЗМОЖНО
Писать воспоминания – дело, на мой взгляд, довольно трудное. И не только потому, что нужно растрясать архивную пыль, искать старые записи, уточнять какие-то факты, даты, эпизоды, но и потому, что в ходе этих поисков особенно остро чувствуешь быстротечность времени. Действительно, при взгляде на старые фотографии, на давнишние записи в дневниках, сознание немедленно возвращает тебя в прошлое, начинаешь думать о том, что многое из намеченного не удалось сделать. Такие мысли возникли у меня, когда я начал писать заметки о давних днях моей работы во Вьетнаме.
Ясно, что каждый человек проходит свой собственный жизненный путь, не похожий ни на какой другой. Это так. Но главное, видимо, в другом – какой след оставит он в памяти своих близких, в памяти людей, – будет ли это глубокая борозда, или только еле заметная царапина, которую пыль времени запорошит в короткие сроки.
В 60-е годы мы – молодые дипломаты, вчерашние выпускники МГИМО только что приехавшие в Ханой на работу, еще продолжали по студенческой привычке, делать "капустники" и устраивать в клубе нашего посольства представления КВН. Конечно, все эти "капустники" и игры в КВН стерлись из памяти за исключением отдельных эпизодов. Запомнились только безграничный юмор этих молодежных спектаклей и основной их лозунг – "все находчивые работают в Париже, а все веселые – в Ханое". В столице ДРВ царила тогда провинциальная обстановка, дипломатический корпус был небольшой, в основном из социалистических стран Европы и Азии, в большинстве молодой, и мы быстро знакомились друг с другом.
Я приехал в Ханой после работы с правительственной делегацией ДРВ во главе с премьер-министром Фам Ван Донгом, находившейся с официальным визитом в нашей стране в июле 1961 г. и поэтому уже имел довольно много знакомых в МИДе ДРВ. Все это, наряду с чтением местной прессы, позволяло быстро знакомиться со страной, приобретать новых друзей и знакомых.
В начале 1965 г. мы – молодые работники Советского посольства вместе со своими старшими товарищами и с такими же молодыми вьетнамскими друзьями – вчерашними однокурсниками одного института, отмечали 15 годовщину со дня установления дипломатических отношений между нашими странами. Вспоминали, как ездили из Москвы в Ханой на поезде через весь Советский Союз и Китай, меняли вагоны на советско-китайской и китайско-вьетнамской границах, мечтали о том, что предстоящее открытие авиалинии Москва – Ханой даст нам возможность летать самолетом и не слушать по две недели кряду перестук вагонных колес. Постоянная смена пейзажа, мелькавшего за окнами поезда, сначала была интересной, а потом быстро утомляла.
С чего все-таки начать свои воспоминания? Какие моменты в своей "вьетнамской" жизни выделить из массы больших и малых событий, встреч и дел, которые в своей взаимосвязи и составляют суть нашего бытия.
Дело в том, что мой первый выезд во Вьетнам на работу в 1962 г. уже сопровождался несколькими фактами, которые остались в моей памяти на долгие годы. Первый факт – совместное путешествие с вьетнамцем, который при нашем знакомстве сказал, что он юрист и возвращается на родину после командировки в ряд стран Европы. Он оказался замечательным собеседником и очень интересным человеком. Но эта встреча так и осталась бы одним из дорожных эпизодов, если бы не одна интересная деталь: много лет спустя мы снова встретились с моим давним попутчиком, и он, интересуясь моими делами, поразил меня своей памятью, назвав по имени мою жену и дочь, с которыми говорил давным-давно в поезде. Рассказываю об этом потому, что за годы моей работы во Вьетнаме я не раз поражался удивительной памяти многих моих вьетнамских товарищей, когда они в деталях рассказывали о давно прошедших и порой не очень значительных событиях.
Второй факт – это короткое пребывание в Харбине, где я встретил своего "однокашника", приехавшего чуть раньше в Китай на стажировку. С ним и под его руководством я впервые попробовал местную китайскую кухню, в том числе блюдо из морских ежей. Мы вместе ехали в Пекин. В китайской столице мы провели несколько дней, гуляли по городу, посетили незадолго до этого открытые Минские могилы, а затем снова в путь, в Ханой. Запомнилась наша поездка по временному железнодорожному полотну и мосту, поскольку стационарные сооружения были основательно разрушены в результате мощного разлива реки Хуанхэ. Это наводнение разрушило тогда многие десятки километров шоссейных и железных дорог, сотни деревень. Впечатления от поездки по затопленной зоне, где я впервые увидел результат действия стихии огромной разрушительной силы, долго преследовали меня.
И третий эпизод – первые наши шаги на вьетнамской земле и первые впечатления на пограничной станции Донгда были омрачены тем, что наша дочь, тогда еще дошкольница – побежала через железнодорожное полотно, споткнулась, упала и сломала руку. Ее крик переполошил всю округу – на шум сбежалось столько вьетнамцев, чтобы помочь нам, что мы с женой еще больше растерялись, не зная, что предпринять. Но работники станции быстро разыскали врачей. Те намазали руку дочери какой-то красной жидкостью и наложили тугую повязку. Под ободряющие крики мы сели в вагон и двинулись в Ханой.
Вплоть до конца 1964 г. шла обычная работа в посольстве, было много встреч, поездок по стране с послом и другими работниками посольства. Тогда даже в Ханое, а не только где-нибудь в провинции, любое появление европейца на улице сопровождалось толпой любопытных и замечательных в своей непосредственности ребятишек, которые в обязательном порядке должны были внимательно рассмотреть, а самые смелые – и пощупать этих "длинноносых" европейцев. Это знакомство зачастую сопровождалось возгласами: "Льенсо! Льенсо!" – (Советский! Советский!), хотя они могли относиться и не к моим соотечественникам. Да это и не главное сейчас. Главное в другом – в том, что в современном, быстро двигающемся по пути прогресса Вьетнаме может быть и не так быстро, но исчезают милые сердцу черты непосредственного открытого общения людей, свойственные в свое время и российской провинции.
Ездили мы и в район демаркационной линии на 17 параллели, смотрели из-под деревьев на развивавшийся за рекой Бенхай желтополосатый флаг сайгонского режима. В 1963 г. ездили с послом на открытие первой очереди электростанции Тхакба. Об этой церемонии писала вьетнамская печать, а в газете "Нян Зан" была опубликована фотография. Короче, жизнь носила размеренный и спокойный характер. Так было до августа 1964 г., до известного ныне во всем мире Тонкинского инцидента. Обстрел американскими эсминцами вьетнамского побережья, а затем и первые бомбардировки самолетами США угольного района Хонгай не только потрясли мир и Вьетнам, но основательно поменяли стиль нашей ханойской жизни. Как говорили тогда, в ханойском небе появился запах войны, которая до этого времени существовала для нас только в рассказах приезжавших в Ханой из Южного Вьетнама членов Международной комиссии по выполнению Женевских соглашений.
…Было это в начале 1965 г., когда небо над Северным Вьетнамом только начинало хмуриться в преддверии будущей военной грозы, когда в нашем посольстве шла активная подготовка к предстоящему визиту в Ханой Советской делегации во главе с Председателем Совета Министров СССР А.Н. Косыгиным.
Этот визит проходил в начале февраля 1965 г. Предыдущие встречи руководителей двух стран, активная работа всех подразделений дипломатических, экономических, научно-технических и культурных служб СССР и ДРВ создали все необходимые предпосылки для этого визита, открывшего новый этап в советско-вьетнамских отношениях.
Я хорошо помню приезд Советской делегации, ее встречу в аэропорту Залям, где было практически все руководство ДРВ во главе с Президентом Хо Ши Мином (тогда это был единственный международный аэропорт в ДРВ. Но на нем могли садиться только небольшие самолеты типа ИЛ-14. Поэтому наша делегация, летевшая из Москвы на ИЛ-18, приземлилась на военном аэродроме Нойбай, а оттуда на ИЛ-14 перелетела в аэропорт Залям).
Я не буду говорить о тех переговорах, о них в свое время было много написано. Отмечу только, что подписанные по итогам визита двусторонние соглашения создали необходимые предпосылки для широкого советско-вьетнамского экономического и военно-технического сотрудничества, ставшего одним из важнейших факторов грядущей победы вьетнамского народа в борьбе против американской агрессии, за освобождение Южного Вьетнама и воссоединение страны. Кстати, вспоминаю, как чуть ли не на другой день после приезда нашей делегации среди ночи меня разбудил дежурный из резиденции делегации и потребовал срочно приехать. По приезду я узнал, что из Южного Вьетнама пришла телеграмма на имя А.Н. Косыгина и ее нужно срочно перевести на русский язык. Председатель ЦК НФОЮВ Нгуен Хыу Тхо, приветствуя приезд Советской делегации в ДРВ, отмечал, что народ Южного Вьетнама высоко ценит помощь Советского Союза, рассматривает ее "как сильнейший стимул в своей справедливой борьбе", и выражал глубокую благодарность правительству СССР и советскому народу за поддержку.