На десятые сутки наш состав подошел к столице КНР – Пекину. Примерно в тридцати километрах от Пекина состав был поставлен в тупик. К нам прибыли высокопоставленные представители Правительства и КПК Китая, которые осмотрели все наши вагоны, а затем собрали всех в столовой для того, чтобы выслушать наши претензии. С нашей стороны претензий не было. Однако они были с китайской стороны – ответственный за обеспечение питанием советских специалистов китайский представитель высказал недовольство в связи с тем, что в пути мы сами платили за питание. Этого, по его словам, не следовало было делать, т.к. этот вопрос был обговорен во время недавнего визита в КНР А.Н. Косыгина, а в протоколе переговоров сказано, что стоимость питания включена в общую сумму (50 млн. руб.), которую СССР выделил КНР для обеспечения передвижения наших эшелонов по территории Китая. Китайский представитель сказал, все сданные ранее деньги необходимо вернуть советским специалистам. Сданные ранее деньги нам, конечно, не вернули, но с этого дня и до конца марш?рута за питание мы больше не платили.
По прибытии в Пекин нас посадили в автобусы и повезли в город. Представители китайского Правительства ехали вместе с нами в автобусе, выполняя роль экскурсоводов. Прежде всего, бросилось в глаза огромное количество людей на улицах Пекина, множество магазинов и ларьков, тысячи велосипедов, поставленных аккуратно на стоянки, как у промышленных предприятий, так и у магазинов и много рикш.
На главной площади города автобусы остановились и нас попросили выйти. Слева трибуны, чуть выше вдали дом, где работал Мао Цзэдун, справа – огромное здание из стекла и бетона. Там проходили все важные политические собрания. Затем автобусы направились к музею Народно-освободительной армии Китая. У здания музея в это время находились большое количество воинских подразделений, вооруженных карабинами СКС китайского производства. В составе подразделений было много девушек. Сразу же у входа в музей возвышался огромный монумент Мао Цзэдуна из белого мрамора. На открытой площадке было расположено множество одномоторных поршневых самолетов, захваченных у Чан Кайши. В конце экскурсии каждому из нас была вручена листовка, в которой резко критиковалась КПСС и ее руководители, как пособники империализма, а также утверждалось, что ядерная война – это 'бумажный тигр'.
Затем вся наша группа прибыла в Южный парк, где мы с огромным интересом осмотрели все, что нам показали. Особенно запомнилась растительность, росписи стен внутри зданий, изображения драконов, двухэтажный каменный дом на одной колонне, двухэтажный каменный дом на одной колонне, сооруженный еще до нашей эры (раствор для кладки этого дома был замешан на рисовом отваре с яичным белком), пруд с множеством красивой, разноцветной рыбы, вырытый в древности рабами, мост через весь пруд, построенный по распоряжению какой-то императрицы для встречи со своим возлюбленным. Позднее, в период культурной революции, Южный парк подвергся вандализму со стороны хунвейбинов. Следует отметить, что уже в это время мы ощущали отчужденность в наших отношениях с Китаем. Мы видели, как все присутствующие в парке сторонились нас, оглядывались, избегали встреч.
После посещения парка состоялся совместный обед в ресторане, устроенный китайской стороной, а после обеда мы вернулись в эшелон. Провожали нас те же лица, что и встречали. Предстояло еще двое суток движения по территории Китая. По пути следования мы наконец-то увидели семью простых китайских тружеников-крестьян: мужчину, женщину и ребенка. Мужчина тянул по полю плуг, жена, неся на спине маленького ребенка, шла за плугом, помогая мужу. Хочу отметить, что на протяжении всей поездки по территории Китая, мы не видели ни одного трактора или комбайна.
Запомнилась еще одна картина: на склоне огромной горы, расположенной на протяжении нескольких километров вдоль железной дороги, мы увидели тысячи отверстий, затянутых прозрачной пленкой. Наступала ночь и в некоторых таких 'окнах' был виден тусклый свет. Переводчик разъяснил нам, что Китай многомиллионная, густонаселенная страна. Жилья катастрофически не хватает, поэтому многие еще живут в таких пещерах. На следующие сутки, около 20-00 по местному времени наш эшелон прибыл на пограничную с Вьетнамом станцию.
'Льенсо' в джунглях Вьетнама
Всегда, когда кто-нибудь из вьетнамцев произносил это незабываемое слово – мы знали, что это говорят о нас. 'Льенсо' в переводе означает 'Советский Союз' или просто 'советский'.
По прибытии эшелона на пограничную с Вьетнамом станцию, нас автобусами доставили в гостиницу. Гостиница размещалась в небольшом здании, везде был идеальный порядок. Мне и командиру взвода лейтенанту Ю. Захмылову был отведен однокомнатный двухместный номер со всеми удобствами: две деревянные, высокие кровати, мягкие подушки, опахало у каждой кровати из перьев павлина, рядом комната с душем и туалетом. Не дав толком умыться с дороги и, как следует устроиться, китайцы пригласили всех на ужин. Поужинав, мы разошлись по своим номерам, ожидая дальнейших распоряжений. Первая мысль, которая уже давно преследовала меня – помыться в душе. Я разделся и стал под душ. Не успел я смыть мыльную пену с головы, как постучали в дверь. Вошел солдат – посыльный из управления полка и сообщил, что меня срочно вызывает командир – полковник Баженов. Я немедленно оделся и явился по вызову.
В номере кроме полковника Баженова находилось все руководство полка, командир дивизиона подполковник И.А. Лякишев и незнакомый мне советский гражданин. Полковник Баженов сообщил: в связи с тем, что ж/дорожная колея, а также все мосты и тоннели на территории Вьетнама значительно уже советских и китайских, необходимо всю технику с наших платформ перегрузить на вьетнамские, закрепить ее и замаскировать. Все это возлагается на мою батарею. Я должен возглавить эту работу и завершить ее до рассвета. Для оказания помощи к месту работ в ближайшее время прибудет взвод китайских солдат. Все вопросы решать с представителем Генерального штаба СССР, ответственного за отправку советских эшелонов через китайско-вьетнамскую границу. Им то и был, присутствующий на совещании, незнакомый советский гражданин. Я взял шесть человек своих ребят-стартовиков: Чубченко, Конченко, Семенко, Реву, Мартынчука, Литвинова и на автобусе срочно уехал с ними к эшелону. Не дожидаясь китайских помощников, мы сразу же приступили к освобождению техники от распорных колодок и растяжек. Вскоре прибыл обещанный взвод китайских солдат – 15 человек во главе с сержантом. По его команде они подошли к одной из пусковых установок и попытались ее выкатить с платформы, но все их усилия результатов не дали. Посовещавшись, они откуда-то принесли толстую веревку, привязали ее к установке и, взявшись за нее, снова попытались выкатить установку на асфальт, но безрезультатно. Затем по команде старшего все китайские солдаты построились на асфальте и приступили к выполнению разминочных физических упражнений. Длилось это около 15 минут. Мне надоело на это смотреть, тем более времени до рассвета оставалось совсем немного. По моей команде наши шесть человек подошли к установке и по команде 'Раз-два, взяли!' выкатили ее с платформы на асфальт, протащив еще метров тридцать. Это очень подействовало на всех китайских солдат, после чего они дружно работали вместе с нами.
Вскоре подали вьетнамские платформы, которые действительно оказались значительно уже наших, и мы приступили к погрузке техники. Разница в ширине платформ сильно затрудняла работу. Нам пришлось с большой точностью передвигать и располагать на платформах кабины и пусковые установки. Сменившая китайцев вьетнамская бригада не позволила нам допустить какую-либо оплошность при перегрузке техники. Несмотря на сложности, нам все же удалось завершить работу к рассвету.
Вечером нас всех посадили в плацкартные вагоны, теперь уже вьетнамские. Они показались нам настолько узкими, что два человека с трудом могли разойтись в проходе. Полки были настолько короткими, что когда человек среднего роста ложился на нижнюю полку, его ноги свисали и доставали пола.