Горными тропами в крестьянской одежде той местности я пробирался к назначенному месту целый день. Солнце уже клонилось к закату. Мне оставалось пройти каких-то пару километров, когда я понял, что за мной следят. На крутом спуске тропа делала петлю, легкий ветерок дул в спину и я почувствовал запах дыма американских сигарет.
Если бы это были партизаны, они бы не стали церемониться и обязательно бы приняли меры по установлению моей личности. В этой зоне ни один человек не мог пройти незамеченным. Если в течение трех суток никто из партизан не подтверждал личность пришельца или не поручался за него, живым он оттуда не возвращался. Значит за мной идут враги и их задача выследить, куда я направляюсь и с какой целью.
Ничем не выдавая своих подозрений, я продолжал идти, обдумывая план действий. Сойдя за ближайшим поворотом с едва заметной тропы в заросли джунглей, я затаился. Из оружия у меня был пистолет, нож, осколочная граната и боевой арбалет. Предусмотрительно взвожу арбалет в боевое положение и вкладываю в него стрелу. Через пару минут я услышал звуки шагов и в просвете тропы увидел качающиеся силуэты двух человек в форме "зеленых беретов".
С оружием на изготовку они осторожно шли друг за другом, внимательно всматриваясь вперед и непрерывно оглядываясь. Идущий первым был в форме сержанта. Значит за ними идет еще кто-то, скорее всего их четверо. Первых двоих пропускаю мимо и через минуту вижу еще двоих: невысокий белый, за ним высоченный негр. Подпускаю их почти вплотную. Пора действовать. Из арбалета стреляю в невысокого белого американца. Стрела бесшумно пронзает его и он, хватаясь руками за воздух, со стоном падает. Негр не поняв, что произошло, наклоняется над упавшим. Выскакиваю из укрытия и ножом бью его под лопатку. Негр взревел, как буйвол и резко затих, завалившись набок. Слышу крики и топот бегущих назад первых двоих. Успеваю сорвать с негра автомат, между прочим, советский АК, и бросаюсь в сторону. Изготовившись к бою, жду. Первым, с перекошенным от ужаса лицом, из-за деревьев выскакивает сержант. Даю короткую очередь. Он падает. В то же мгновенье по мне тоже полосонула очередь. Чувствую резкий, обжигающий удар в левую руку, но все же успеваю на звук дать ответную очередь. Больше выстрелов не последовало.
Выдержав небольшую паузу, я осмотрел убитых, отстегнул планшет и десантный нож у сержанта, снял вот эти часы с невысокого американца, подобрал арбалет, наскоро перевязал рану и двинулся дальше.
К стати арбалет выручал меня не однажды, и я дорожу им. Очень эффективное и незаменимое оружие: простое, точное и бесшумное.
Назначенная встреча со связным состоялась в условленное время, а через несколько дней партизаны провели успешную операцию по уничтожению американской базы. Она была взорвана. Противник понес большие потери. Ни один американский вертолет не успел взлететь, точнее они взлетели в воздух отдельно от своих экипажей или сгорели на земле.
За эту операцию меня наградили медалью и вскоре переправили на Север для лечения. Как только окончательно поправлюсь, снова отправлюсь на Юг. Вот только проклятая малярия не отпускает.
Перед выпиской из госпиталя мы обменялись с Ван Аном адресами: я записал ему адрес матери, а он адрес своей тети, живущей в Ханое.
Через год после возращения в Союз, зимой 1967 г., я получил от Ван Ана короткое письмо. Он сообщал, что воевал на Юге, а сейчас снова находиться на коротком отдыхе в Ханое. Просил выслать ему маленький транзисторный радиоприемник.
Со своей студенческой стипендии в 40 рублей выполнить просьбу Ван Ана мне было бы сложно, но вечерами я работал в лаборатории на своей кафедре электропривода по тематике ОНИР и получал за это еще 50 рублей в месяц. С очередной получки я купил в ГУМе маленький 2-х диапазонный транзисторный приемник и с Главпочтампа на Кировской отправил его ценной бандеролью в Ханой. В конце апреля от Ван Ана снова пришло письмо, в котором он писал, что приемник ему очень понравился и благодарил за подарок. Сообщал об участившихся массированных бомбардировках Севера, где он снова находится на отдыхе после выполнения трудного задания. Я сразу же ответил Ван Ану. Написал о том, как провел летние каникулы, немного рассказал о своей студенческой жизни. На это мое письмо Ван Ан не ответил. Через некоторое время написал Ван Ану еще два письма, но ответов так и не получил. На этом наша переписка с Ван Аном прервалась…
Его дальнейшая судьба мне не известна. С той поры прошло уже 40 лет. Не хочется даже думать, что отважный вьетнамский разведчик майор Ван Ан погиб в бою в свой очередной опасный рейд на Юг. Ведь из любых переделок он всегда выходил победителем.