И мы снова приступили к интенсивным полетам, теперь уже ночью. Требовалось восстановить навыки в полетах у летчиков ранее когда-то летавших ночью и подготовить два звена (8 летчиков) новичков. Те летчики, которые раньше летали, хотя и имели длительные перерывы в полетах ночью, после 2-3 полетов с нашим инструктором приступали к самостоятельным полетам, а вот с новичками нам пришлось поработать в полную силу.
Хотелось вспомнить о наших взаимоотношениях с вьетнамскими товарищами: с командованием полка, летчиками, техниками и руководством провинции, на территории которой мы находились. Это были теплые отношения, Наши специалисты имели большой авторитет у личного состава полка. Конечно, были иногда и некоторые разногласия, различные точки зрения на некоторые вопросы. Они всегда присутствуют, когда делаются большие серьезные дела.
Но иногда действия вьетнамской стороны нас удивляли и даже огорчали. Например, ночью прошел вывозную программу и разрешение на первый самостоятельный вылет ночью должен дать кто? Конечно, скажете любой из нас – летчик инструктор, обучавший летчика. Нет, вы ошибаетесь. В полку для этого создавалась специальная комиссия из нескольких человек, по- моему, добрая половина из которых никогда не имела к авиации никакого отношения. Они и вершили будущее этого летчика. После контрольного полета с инструктором, они садились в определенном месте в кружок на корточки, в центр этого круга садился, так же на корточки, и кандидат на самостоятельный вылет. И комиссия решала дать ему добро на самостоятельный вылет ночью или нет. Если в кромешной темноте раздавался одобрительный возглас летчиков, стоявших недалеко от комиссии и болевших за своего товарища, то это означало, что добро на вылет получено. И ни один из членов комиссии не подошел к нашему летчику – инструктору, обучавшему этого летчика, и не спросил готов ли его ученик к самостоятельным полетам ночью. Мы старались не вмешиваться в такие дела. Только однажды, когда комиссия явно хотела дать добро на самостоятельный вылет не совсем подготовленному летчику, которого я обучал, я вынужден был подойти к комиссии и сказать, что я бы ему дал еще несколько провозных полетов на учебно-боевом самолете и только потом выпустил в самостоятельный полет на боевом самолете. Члены комиссии, посовещавшись, решили учесть мою рекомендацию.
А разногласие с командиром полка произошло по более важному вопросу. Кроме выполнения плановых полетов вьетнамские летчики и вели воздушные бои с противником. Война продолжалась. Были у них и успехи в боях, были и промахи. Я предложил командиру полка совместно с вьетнамскими и нашими летчиками проводить анализ каждого проведенного боя. Я убеждал его, что это позволит существенно повысить качество тактической подготовки летного состава. Командир всегда игнорировал мое предложение. И вот один из дней я узнал, что летчики полка провели несколько групповых воздушных боев с противником, некоторые из которых были не совсем удачными. И я решил снова обратиться к командиру с предложением проанализировать проведенные в этот день бои. Я пригласил с собой своего замполита, тоже летчика, и мы вместе поехали на КП полка и там изложили наше предложение. Командир полка товарищ Чан Хань заметно нервничая, через переводчика сказал: "Товарищи, вы приехали к нам, чтобы оказывать нам помощь в борьбе с американскими агрессорами и другие вопросы вас не должны касаться". Я поняв, что мы с командиром полка подошли к границам дозволенного в наших отношениях, дал зарок никогда больше не обращаться к нему с этим предложением. Но об этом я вынужден был доложить своему непосредственному начальнику генералу Анциферову Е.Н.
Через неделю-полторы ко мне пришел старший переводчик Чан Ван Ван и доложил, что из полка передали, что завтра в полк приезжает министр обороны ДРВ генерал армии Во Нгуен Зиап и ему нужно показать пилотаж советских летчиков. Я сказал переводчику, чтобы он спросил у командира полка почему он не хочет показать пилотаж вьетнамских летчиков своему министру обороны. Но из полка подтвердили, что министр обороны хочет увидеть пилотаж именно советских летчиков. А часа через два к нам прибыл генерал Анциферов Е.Н. и объяснил суть предстоящего показа пилотажа нашими летчиками. Мы с ним быстро набросали план показа, в котором были отражены очередность взлета летчиков для выполнения пилотажа, на каких самолетах и какие посадочные устройства, сокращающих длину пробега, применяет при посадке каждый летчик. Например, первый летчик ограничивается только выпуском закрылков в посадочное положение, второй дополнительно выпускает тормозной парашют на пробеге, третий применяет еще и систему СПС (сдув пограничного слоя воздуха с крыла, увеличивающий подъемную силу, а значит и уменьшающий посадочную скорость) и последний применяет все перечисленные устройства, но тормозной парашют выпускает в воздухе еще до приземления самолета. Какие конкретно фигуры пилотажа должен выполнять каждый летчик, в плане не предусматривалось. Все летчики были опытные и каждый индивидуально должен был показать свое мастерство, т.е. свой почерк.