— Красная… красная… — повторила она, словно это слово было ей незнакомо.
Тревиса всё это не на шутку встревожило. В любой колонии красных, если они действительно основали здесь колонию, обязательно должны были оказаться техники, владеющие отменной техникой, которая легко могла бы выследить беглеца. И если единственной преградой для их техники могли послужить горы, то он намеревался этим воспользоваться и прекрасно представлял, что необходимо сделать, если даже им придётся идти всю ночь кряду. Он переговорил с Цуаем, и тот мгновенно согласился.
— Лошадь совсем охромела, она не сможет идти с нами, — напомнил юноша ещё об одном препятствии.
Тревис некоторое время колебался. Его родовая память подсказывала, что со времён завоевания испанцами Американского континента, конь всегда служил для индейцев символом богатства и процветания. Апачам частенько приходилось выкрадывать их у испанцев. И теперь ему казалось неразумным и неправильным оставлять здесь, среди степей, больное и хромое животное, которое вполне могло бы ещё послужить делам клана. Однако в то же время он прекрасно понимал, что времени им терять нельзя, любая помеха или отсрочка может их погубить.
— Что ж, коня придётся оставить здесь, — наконец заявил он с горечью.
— А скво?
— Она пойдёт с нами. Мы должны узнать всё, что можно, об этих людях, и зачем они здесь. Послушай, дочь Волка, — Тревис, наклонившись, в упор посмотрел в лицо женщине, стараясь подчеркнуть всю важность того, что он сейчас скажет, — ты поднимешься с нами в горы, и чтобы никаких трюков.
Он вытащил нож и угрожающе провёл им перед её глазами.
— Я и так собиралась в горы, — спокойно возразила она, кажется, её страх прошёл окончательно. — Развяжи мне руки, храбрый воин. Уж такому отважному бойцу нечего бояться слабой женщины.
Рука Тревиса мгновенно скользнула, и в его пальцах блеснуло длинное узкое лезвие ножа, который он вытащил из складок её одежды.
— Вот теперь я действительно тебя больше не опасаюсь, дочь Волка, потому что вытащил твои клыки, — заметил Тревис многозначительно.
Он рывком поднял женщину на ноги и быстрым движением перерезал тетиву, стягивавшую её запястья. Тревис дал знак койотам отправляться вперёд на разведку, а сами они втроём двинулись следом, держа путь к горам. Они шли молча: впереди Тревис, затем монголка, Цуай завершал маленький отряд.
Взошли обе луны. Первая, жёлтая, заливала ночные окрестности золотистым светом, вторая, зелёная, довольно быстро катилась по небу и уже достигла зенита, её тусклый свет придавал всему происходящему таинственный и странный оттенок. Однако Тревис не очень тревожился по поводу наземных опасностей. При свете двух лун равнина хорошо просматривалась далеко вперёд, к тому же койоты могли в любой момент предупредить его телепатически. Но над ними довлела воздушная опасность, и Тревис торопился побыстрее миновать предгорье. Поэтому шёл он размашистым шагом, задавая темп, не останавливаясь и не разговаривая. И только когда они к середине ночи уже поднялись довольно высоко по перевалу и остановились у небольшого горного ручья, чтобы передохнуть и напиться холодной, чистой воды, Тревис принялся расспрашивать девушку.
— Так почему же ты покинула жилище своего народа?
— Меня зовут Кайдесса, — строго поправила она его.
В ответ он только хмыкнул.
— Ты видишь перед собой Цуая из племени апачей. Меня же зовут Фокс, — он назвал английский эквивалент своего племенного имени.
— Апачи… — несмотря на акцент, она попыталась уловить правильное произношение. — А кто такие апачи?
— Индейцы, — пояснил он терпеливо. — Но ты не ответила на мой вопрос, Кайдесса. Так почему же ты скрываешься от собственного племени?
— Только не от племени, — решительно мотнула она головой. — А от тех, других. В общем, всё так… ох, ну как же объяснить, чтобы вы поняли, — она беспомощно развела, мокрыми от воды руками. — Есть моё племя из Золотой Орды, хотя иногда вспоминаются странные обрывки иной жизни. Есть также люди, которые живут в Небесной Лодке. Они во всём полагаются на машину, и мы думаем те мысли, какие им нужны. Кстати, а отчего, — она внимательно взглянула на Тревиса, — мне хочется вам всё рассказать? Странно. Ты сказал, что вы — индейцы, быть может, мы враги? Мне смутно вспоминается, что мы…
— Давай условимся, — прервал он её, — апачам и Орде нечего делить здесь и сейчас, кем бы мы там в прошлом ни были.
Это было сущей правдой. По своим обрывочным воспоминаниям Тревис помнил, что сами они — индейцы — в незапамятные времена пришли в Америку из Сибири. И несмотря на каштановые волосы и серые глаза эта девушка вполне могла оказаться его дальней родственницей.