– Это как понять?
– Похоже, молодая супруга его вымотала.
Этельстану это не понравилось, но спорить он не стал. Вместо этого он посмотрел на небо, расчистившееся за ночь. Яркое солнце играло на снегу. Снег обещал быстро растаять. Так же быстро, как закончится и эта осада, подумалось мне.
– Я полагаю, он ждал, когда улучшится погода, – сказал Этельстан. – И значит, скоро может прийти. И его не обрадует, если мятежники не понесут наказания.
– Так накажи их вожаков, – предложил я. Вожди восстания, по крайней мере в северной Мерсии, загнали сами себя в ловушку в арене.
– Это и я хочу сделать.
– Значит, твой отец будет счастлив, – отрезал я и погнал Тинтрега ко входу на арену, где ждал Финан. – Все в порядке? – окликнул я ирландца.
Мой старый друг сменил посреди ночи Берга и привел для охраны арены свежих воинов. Этельстан тоже выделил два десятка, и выглядели они, как и парни Финана, озябшими и усталыми.
Финан сплюнул, явно в знак презрения к запертым в арене врагам.
– Они предприняли одну робкую попытку выбраться. Не смогли даже нашу баррикаду пройти. А теперь хотят сдаться.
– На каких условиях? – поинтересовался Этельстан. Он услышал Финана и подвел коня ближе.
– Изгнание, – коротко ответил Финан.
– Изгнание? – резко переспросил принц.
Финан пожал плечами, догадываясь, каков будет ответ Этельстана.
– Лорд принц, они готовы отдать свои земли и отправиться в изгнание.
– Изгнание! – воскликнул Этельстан. – Передай, что мой ответ «нет». Пусть сдаются на мою милость или сражаются.
– Изгони их в Нортумбрию, – с усмешкой посоветовал я. – Нам воины пригодятся.
Я намекал на воинов, что потребуются нам для отражения неизбежного нашествия, которое непременно обрушится на Нортумбрию, как только с междоусобицей в Мерсии будет покончено.
Этельстан сделал вид, что не слышал.
– Как вы переговариваетесь с ними? – поинтересовался он у Финана. – Просто кричите через вход?
– Нет, лорд принц, ты можешь войти внутрь. – Финан махнул в сторону ближайшей из лестниц, что поднимались к рядам сидений над ареной. Очевидно, на рассвете Финан приказал разобрать баррикаду напротив этого входа и разместил два десятка воинов на трибуне, откуда они могли наблюдать сверху за пойманным врагом.
– Сколько их там? – осведомился Этельстан.
– Лорд принц, я насчитал восемьдесят два человека. – Финан подошел и взял коня Этельстана под уздцы. – Мы могли не увидеть кого-то в глубине. Конечно, там есть и слуги. И женщины тоже.
– Это мятежники, – рявкнул Этельстан. Он спешился и направился к лестнице в сопровождении своих людей.
Финан посмотрел на меня:
– Что он собирается сделать?
– Перебить бо́льшую часть.
– А валлийцев решил отпустить?
– Каждому врагу свое время.
Финан повернулся и посмотрел, как Этельстан и его воины втягиваются цепочкой в ближайший лестничный пролет.
– Он изменился, да?
– Изменился?
– Стал слишком серьезным. А раньше любил посмеяться, помнишь?
– Раньше он был мальчиком. И я учил его быть королем.
– Господин, ты хорошо его научил.
– Слишком хорошо, – промолвил я едва слышно. Этельстан все сильнее походил на деда, а Альфред никогда не был мне другом. До сих пор я воспринимал Этельстана как сына. С детских лет я защищал его, учил воинским навыкам, но в последние несколько лет парень возмужал и теперь верил в то, что судьба ведет его к трону вопреки всем препятствиям, что будут воздвигать на его пути властолюбивые соперники. Став королем, он обратит мечи и копья против Нортумбрии, покорит нас, потребует от меня стать его вассалом, склониться перед ним.
– Будь у меня хоть крупица разума, – обратился я к Финану, сойдя с коня, – я бы объединился с Кинлэфом.
Ирландец рассмеялся:
– Еще не поздно.
– Wyrd bið ful āræd, – промолвил я, и это было правдой. Судьбы не избежать. Рок правит всем. Мы даем клятвы, мы делаем выбор, но управляет нашими решениями судьба.
Этельстан станет моим врагом, но я дал клятву оберегать его.
И поэтому я сказал Финану, чтобы он оставался с наружной стороны арены, объяснил, что ему следует делать там, а потом поднялся по лестнице вслед за принцем.
– Бросайте оружие! – крикнул Этельстан, обращаясь к людям на арене. – И опускайтесь на колени!
Он снял шлем, чтобы загнанным в ловушку не составило труда узнать его. Принц обычно стриг свои черные волосы очень коротко, но за время осады они отросли, и студеный утренний ветер растрепал их поверх наброшенного на доспех темно-синего плаща. Он стоял в центре шеренги воинов, устрашающих в своих кольчугах и шлемах, со щитами с символом Этельстана – драконом, сжимающим в лапах молнию. За спиной у них, взобравшись на припорошенную снегом каменную скамью, расположился отец Свитред, высоко воздевший над головой деревянный крест.