Слабая тень надежды все еще брезжила в моей дурной голове, хотя после такого монолога впору вспоминать заупокойные молитвы и каяться во всех грехах перед личной встречей с Творцом.
Каихард сокрушенно вздохнул, глядя на меня как на блаженную.
- Ладно, Асе, сейчас будут тебе доказательства – со скучающим видом, не утруждая себя поднятием подтянутой задницы с кресла, мой самоназначенный родственник-шизофреник, хлопнул в ладоши, медленно разведя после этого руки в стороны.
Между тонкими, непозволительно изящными для мужчины пальцами, засверкали прожилки бледно-голубого света, сплетаясь в самом центре. Из света, постепенно, частичка за частичкой, собирался продолговатый предмет. Спустя два моих судорожных вдоха в нем уже угадывались очертания кинжала. Лицо Каихарда, подсвеченное вспышками творимого им волшебства, казалось сосредоточенным и еще более бледным.
- Это простейшая реакции преобразования, Асе. В начале для этого используют графическую схему-компилятор, со временем в ней отпадет необходимость, достаточно держать нужный рисунок в голове. Я использую частички пыли в воздухе, уплотняя их и изменяя природу вещества. Проще брать материю уже в твердом виде. Из стены, пола, сломанной вещи, тела врага. Все это ты узнаешь и научишься. Очень быстро научишься. Я приложу для этого максимум усилий.
Кинжал полностью оформился, обзавелся острым лезвием и простой серой рукоятью, все еще поблескивая пробегающими по нему голубыми вспышками. Каихард поймал свое творение одной рукой, второй отталкиваясь от подлокотника резного, барочного кресла, вставая на ноги рывком.
- Ну что, моя дорогая племянница, уверовала моим словам?
Глядя на то, как псих в мундире, с ножом в руках, медленно идет ко мне, я была готова признать землю плоской, и выучить имена каждого из слонов, на спинах которого покоится этот блин компоста. Ничего умнее поспешного кивка я не придумала.
В ответ Кимред снисходительно улыбнулся, замер в шаге от моего кресла, с интересом рассматривая свое упакованное приобретение, словно впервые увидел.
- Я сейчас тебя развяжу, но ты должна понимать, любая попытка бегства будет пресечена и за ней последует наказание. Любое неповиновение, не желание учится, спесь и злой умысел против меня будут наказаны. Ты теперь Кимред, и должна вести себя подобающим образом. В первую очередь мы обучим тебя этикету и нормам поведения в обществе. Потом приступим к тренировкам и подготовке к Испытанию. Если ты будешь благоразумна, послушна и старательна, то получишь жизнь о которой многие в этом мире могут только мечтать. Положение в обществе, силу, власть и деньги. Ты меня поняла?
Еще один кивок подвел черту между моим прошлым и будущим, отсекая все что я раньше считала своей жизнью, как лезвие созданного из воздуха кинжала рассекало ремни, стягивающие обертку намотанную на меня заботливым Адептом Путей.
Так начался кошмар длинною в год. Бессмысленно пускаться в слезливые рассказы о периоде адаптации, о стычках с Каихардом, о его драконовых методах обучения. Кнутом и пряником этот синеглазый гад пользовался мастерски. Поощрял за успехи, наказывал за наименьшие проступки и попытки ему перечить. Как выяснилось позже, Кай – деспот и единоличник. Он не признавал критики и иных точек зрения, отличных от его собственной. Он не считался с моими желаниями и потребностями, идя к намеченной цели с параноидальной настойчивостью. Мой новоиспеченный дядюшка мог сутками продержать меня в лаборатории, заставляя повторять один и тот же опыт по сотне раз. Посадить на хлеб и воду за нежелание надевать похожее на монашескую рясу платье. А потом подарить драгоценный кулон за удачно законченный курс истории Кирума в Схоле.
Прошли проведенные в слезах ночи, попытки объяснить всем окружающим, что меня зовут не Асе, а София. Остались позади безуспешные попытки сбежать, и следующие за ними дни в подвале, полные отчаяния, сырости и голода. Время примирило меня с мыслью о невозможности возвращения. Ничего иного попросту не оставалось.
Я искренне надеялась, мои родители смогут жить дальше, сосредоточив свое внимание и любовь на младшем брате. Спустя год, меня уже давно перестали искать. Пропала без вести. Еще пару лет, и мое имя будет красоваться на надгробной плите, над пустой могилой.
Мне панически не хватало знакомых лиц, привычного мира, улыбки отца, его спокойного и умиротворяющего голоса. Мамы, вечно ворчащей на творческий бардак в моей комнате. Брата, вымахавшего в двухметровую детину. Ему стукнуло всего восемнадцать. Удивительно рослый и серьезный ботан. Мне не хватало моих друзей, холстов, скучных лекций, шумных выездов на природу всей семьей.